Владимир Леонов - Лабиринт Минотавра

– А вот и наш кофе.

Алексей был поражен. Он ясно видел, что хозяин кабинета не звонил, не выходил из кабинета после того, как он попросил его еще об одной чашке кофе. И снова, как по волшебству, ему принесли то, что он пожелал тремя минутами раньше. Вот это школа!

В кабинет плавно вошла та, которая только что охраняла покой своего патрона. Она несла маленький поднос, на котором стояли две маленькие чашечки, источающие аромат роскошного, неотразимой силы пленяющего напитка, который умеет делать только она.

«Нет, она умеет делать не только изысканный кофе, причем так же замечательно, красиво и сексуально», – пошленько мелькнула мысль в голове Алексея, как только тот ее увидел. – Интересно, сколько ей, двадцать или больше? Надо обязательно выяснить, откуда эта крошка. Ну, конечно, ничего интересного не выяснится. Все, как всегда. Окончила школу, в данное время учится, ну, скажем, на юрфаке какого – либо института.

На таких сотрудников ничего не найдешь: ни домашнего телефона, ни, тем более, места проживания. Это факт. Но только не для моей конторы», – с гордостью подумал Алексей.

Он не успел больше ни о чем подумать, как вошедшая девушка, с лукавой, женственной улыбкой на очаровательном личике, без всяких слов, чуть нагнувшись, предложила гостю взять одну из чашечек, затем, повернувшись к своему патрону, с той же улыбкой, молча поставила перед ним чашечку с кофе и так же молча вышла из кабинета.

Тысячи молний ударили в голову Алексея, огнем обожгли его воображение, приятная истома прошла по всему телу…

Он до сих пор видел ее маленькие, словно спелые дыньки, круглые груди, когда она, наклонившись, предложила ему кофе. Успел разглядеть ее грудь в чуть откровенном разрезе кофточки, все остальное подсознание сделало само, создав напряжение во всем теле. Понимал, что единственный способ отделаться от искушения – уступить ему.

«Нет, я непременно разыщу ее, выясню, где она живет, побываю в гостях у этой крошки, наверняка она живет одна.»

– И не думай. Бесполезно.

Словно прочитав мысли своего гостя, хозяин кабинета с многозначительной улыбкой посоветовал Алексею забыть об этом. И по – отечески, похлопав по плечу, произнес, что нравы портятся быстрее, чем исправляются.

Только в коридоре Картавин смог в полную грудь вздохнуть, опомниться от внезапно свалившегося на него счастья. Нет, это невозможно, этому поверить нельзя. Еще вчера, сегодня он шел на работу, как на этот Иерусалимский холм Голгофу. Как, впрочем, и с работы шел домой есть вчерашний суп, приготовленный вечно скрипящей тещей, тоже не как на праздник. А сейчас. Что случилось? Не шутка ли это? Нет, на шутку не похоже, так никто не шутит.

Картавин в этом Управлении не служит, а отбывает танталовы муки. Так он считает сам. Еще ндавно он был оперуполномоченным, старшим лейтенантом милиции. Была перспектива, он мог все, он имел все. Имел власть, пусть не большую, но власть. Имел участок. Свой участок. Где был его опорный пункт. А мог иметь и больше. Но случилось так, что ему пришлось уволиться. Начальству не хотелось поднимать шум, как говорят, выносить сор из избы, или. как более жестко выразился один из них, полоскать преисподнее белье у всех на виду. Предложили написать заявление. Что ему оставалось? Распрощаться с погонами? Все, что угодно, только не это. А все из – за какой – то нелепой случайности, странных обычаев цыган не только поминать, причем по ночам, своих усопших родственников, но и приходить к ним на их могилы.

Вот тогда, во время различных, многочисленных реорганизаций силовых структур, его бывшее начальство каким – то образом сумело перевести Картавина Управление. Но это было выше его сил. Он не служил, а отбывал наказание, словно сидел на штыках.

Ничего не понимал в том, чем приходится ему заниматься. Этой рутиной, кучами всяких бумаг, отчетностей, ведомостей, приходными и расходными бланками, и всякой прочей, как он считал, бухгалтерской ерундой. Но он знал, что это когда – нибудь кончится. Верил, придет его время, надо только потерпеть. И вот она, эта перспектива, наконец, появилась.

Картавину не терпелось тут же, бегом, слететь вниз по лестнице, сесть в свою «шестерку» и привезти новость жене, а главное – своей теще. Знал, что по телефону это не скажешь, этого до времени никто из его сотрудников не должен знать. Пока. О, как он это сделает! Как он посмотрит на нее, свою тещу! Нет, он, пожалуй, не возьмет ее в свою новую квартиру. Пусть живет в своей однокомнатной. И ест свой вчерашний суп. А ему будет готовить жена.