Владимир Леонов - Лабиринт Минотавра

В который раз взвешивая все «за» и «против», Ширшин не думал о том, что сам совершает преступление. Не думал и о том, из каких побуждений он это делает, успокаивая себя тем, что он вершит правосудие. А как иначе? Вор должен сидеть в тюрьме!

За эти дни папочка с материалами дела заметно потолстела. Оставалось подумать, как подвести дело Владимира ко второй части статьи закона, предусматривающего меру пресечения за незаконное изготовление, хранение или сбыт поддельных денег. В таком случае можно просить суд применить меру наказания путем лишения свободы на срок до двенадцати лет. Может, в качестве второго фигуранта назначить того самого Петра Павловича? Сложно, конечно, но можно. «Надо будет подумать… хотя, можно остановиться и на первой части», – уже вслух подумал Ширшин.

Еще раз просмотрел постановление о разрешении обыска в жилище, протокол выемки денег, протоколы допросов свидетелей, все вроде в порядке. То, что постановление о разрешении обыска в жилище подписано было чуть позднее, не важно. Главное, что дата соответствует проведенным оперативно – следственным мероприятиям. В их работе все бывает, поэтому разрешить эту проблему не составляло никакого труда.

Остается подождать, когда поправится Владимир. «Что ж, подождем», – закрывая папку, уже вслух проговорил Ширшин.

Так уж заведено, что с весной приходит возрождение. И хотя на улице еще снег, а весенняя капель порою превращается в сосульки, после чего вновь, уже с веселым звоном попадая на металлические преграды, напоминает, а затем все настойчивее заявляет о своем прибытии…

Владимир заметно шел на поправку. Уже отменены были отдельные процедуры, и когда к нему в палату в очередной раз входила медицинская сестра, держа приготовленный ею шприц, Владимир, сконфуженно улыбаясь, нехотя переворачивался на живот и, изображая на лице гримасу ужаса, тяжко вздыхал.

И всякий раз сестра, словно малому ребенку, с улыбкой напоминала о том, что это не больнее укуса комара. Владимир никогда не боялся уколов. Но эти уколы были настолько болезненными, что сковывали все тело, и он какое – то время не мог пошевелиться.

Ната уже не дежурила возле него, а всякий раз, прибегая после работы, приносила что – нибудь из фруктов, на что Владимир постоянно ругался, так как стоящий слева от двери его палаты холодильник был до отказа ими заполнен.

Владимиру ужасно хотелось домой. Он устал от собственного безделья, круглосуточного валянья на больничной койке и этих больных уколов. Выручал телевизор, а то можно было бы сойти с ума от такого безделья. Сейчас, после очередного укола, он лежал в не очень удобной позе и прислушивался к тому, как его мышцы, в том самом месте, куда влили очередные медицинские кубики, постепенно начинают твердеть, принося при этом неимоверную огненно – режущую боль. Так и лежал в неудобной позе, боясь пошевелиться, потому как при каждом неловком движении этот укол тут же, словно раскаленным металлом, напоминал о себе.

Неожиданно кто – то вошел в палату. Боясь сделать резкое движение, Владимир осторожно повернул голову. Вошедшего узнал не сразу. Возможно, где – то в прошлом мире встречались, сейчас вспомнить не мог.

Поздоровавшись и увидев стул, мужчина придвинул его к койке и, улыбаясь, проговорил:

– Не возражаете, Владимир?

Только сейчас Владимир вспомнил его. Ну, конечно, это был тот самый начальник криминальной милиции, Михаил, который занимался розыском украденных золотых украшений и самих варваров! Владимир вспомнил, что во время последней их встречи тот ему даже чем – то понравился, о чем он тогда поделился с Сашкой. Но Владимир никак не мог понять, что заставило начальника криминальной милиции прийти к нему? Ведь его делом сейчас занимается Ширшин… а этот, насколько понимал Владимир, совсем из другого района, да и конторы у них разные, и никакого отношения к его делу иметь не может.

– Вижу, узнали меня. Напомню, меня зовут Михаилом, впрочем, так будет лучше, без отчества. Не возражаете? И прошу Вас простить меня за мой визит. Но время не терпит, потому я и приехал к Вам, чтобы кое – что уточнить. Разыскать Вас не стоило особого труда, – видя недоуменный вопрос на лице Владимира, продолжил Михаил. – Не скрою, был удивлен тем, что в отношении Вас возбуждено уголовное дело. Но меня совсем это не интересует, хотя, честно признаюсь, очень, очень удивился, когда узнал об этом. Вижу Ваше удивление и даже догадываюсь, о чем Вы сейчас думаете. Потому сразу, как говорят, буду брать быка за рога, тем самым отвечу на некоторые Ваши вопросы, которые сейчас Вы готовы мне задать. Угадал?