Владимир Леонов - Лабиринт Минотавра

Какое – то время Михаил молчал, после чего даже не спросил, а тоном, не терпящим возражений, нагнувшись ближе к Владимиру, проговорил:

– Владимир! Помните, я просил Вас не принимать каких – либо самостоятельных и необдуманных решений? … Не прислушались Вы тогда к моим советам. Уверен, что Вы владеете какой – то информацией по тому делу, пока не известной мне. Поверьте, когда я ехал сюда, меня интересовали совсем другие вопросы. Но сейчас я уже хочу разобраться кое в чем. И может быть, даже помочь Вам. Вы должны рассказать мне все, что случилось с Вами за это время. Все, понимаете?

– А зачем Вам это надо? Мои дела к Вашим делам по розыску варваров не имеют никакого отношения.

– Как сказать?.. Это Вам надо, Владимир, а не мне, – помолчав, добавил: – А может, и мне надо.

Некоторое время в палате стояла тишина. Владимир думал о том, что может измениться, если он расскажет (упустив, конечно, эпизод с окном) о том, как сфабриковали дело по тому первому эпизоду и для чего это сделали? Что может измениться, если он сейчас расскажет Михаилу о фабрикации нового уголовного дела? Чем Владимир может усугубить свое положение, рассказав ему об этом? Ничем. Не исключено, что, как только его выпишут из больницы, мера пресечения будет изменена. В любом случае Владимиру нужно защищаться. Действительно ли он хочет помочь ему? Но зачем?

Уже второй раз за то время, пока они беседовали, Владимир вспомнил первую встречу с Михаилом. Тогда Михаил действительно произвел на него хорошее впечатление. И кто знает, расскажи он тогда Михаилу обо всем, что происходило, может быть, и не произошло бы с ним то, что привело его на больничную койку? И сейчас, думая об этом, он видел, что Михаил ждет ответ.

– Это займет много времени, Михаил. Оно у Вас есть?

– Я слушаю, Владимир.

* * *

Пока Владимир рассказывал, Михаил ни разу не перебил его, хотя вопросы вертелись у него на языке, но он сдерживал себя, понимая, что не должен прерывать Владимира.

Наконец, глубоко вздохнув, Владимир закончил:

– Уверен, что закроют дело в отношении Николая Николаевича. Откупится. До этого у него уже не раз производили выемку документов. И что? Через день – два все возвращали, и, наверное, даже извинялись перед ним. Друг у него там, оперуполномоченный. Вот он и крышует его.

– Я не отпущу, – ответил Михаил. Видя недоумение Владимира, договорил: – Закроют там дело, у меня другое на него. Есть постановление о выделении в отдельное производство… лично на контроле держать буду этого «комсомольца».

– Что Вы сказали? Какого комсомольца? – вздрогнул Владимир.

Я, конечно, не имею права Вам говорить об этом, но… это еще тот фрукт. Ориентировку получили на него. В городке Алтайском еще начинал, по молодости, но, тогда такой, простите за это слово, бардак был не только в нашей системе, так что, уйдет он туда, где давно уже должен быть. И надолго. У меня к Вам вопрос, Владимир. Вы говорили, что во время обыска тот второй оперуполномоченный по имени Валентин снимал все на видеокамеру. Вы точно это помните?

Владимир не расслышал вопрос Михаила. Сейчас он был в другом измерении: он вспомнил ночь в камере, когда Сергей рассказывал ему о своей жизни, неужели? Нет, быть этого не может! Неужели Николай Николаевич тот самый «Комсорг», секретарь крайкома комсомола? Рассказать кому – не поверят.

Не дождавшись ответа, Михаил вновь повторил свой вопрос, на который Владимир, продолжая еще вспоминать ту ночь, уже машинально ответил утвердительным кивком головы.

В дверь кто – то негромко постучал. Не дождавшись ответа, вошел врач, который, увидев уже сидячего Владимира, мирно беседующего с незнакомым ему мужчиной, улыбаясь, проговорил:

– Вижу, вижу, Вы заметно идете на поправку, Владимир, через два – три дня Вас можно и выписывать. Простите старика за нелепость, но жаль с Вами расставаться, ей – Богу жаль.

– А Вы и не расставайтесь, – улыбаясь, проговорил Михаил.

Врач в недоумении обернулся к Николаю:

– Не понимаю Вас, молодой человек?

– А что тут не понимать, Вы же не хотите с ним расставаться?

– Ах, вон оно что? – засмеялся врач. – Я это к тому, что эта палата у нас платная, и большую часть времени она пу – сту – ет… а времена сейчас, сами понимаете, какие. Как там говорят? – рыночные отношения. Вот.

Михаил подошел к улыбающемуся врачу и, достав удостоверение, представился, после чего добавил:

– Надо, доктор, сделать так, чтобы этот Ваш, как Вы сказали, дорогой больной побыл здесь, скажем, еще дней несколько.