Владимир Леонов - Лабиринт Минотавра

Алексей покинул свой пост наблюдения лишь после того, как в одной из комнат квартиры Владимира зажегся свет, после чего он вернулся к машине, и они с Валентином, уже не зажигая фар, подъехали к дому Владимира, припарковавшись недалеко от его машины.

Наблюдая за окнами Владимира, ожидали рассвет. Если бы только знал Владимир, сколько мстительных слов и далеко не добрых пожеланий на будущее отпущено было ими в его адрес только за одну эту ночь! На то, конечно, были веские причины, и их можно было понять, а поскольку времени было предостаточно, Алексей, немного успокоившись, уже не спешил претворять в реальность одну из ранее высказанных им угроз, адресованных Владимиру. И великодушно решил немного подождать. До утра.

Они были уверены, что деньги у Владимира, и надо отдать должное, интуиция их не подвела. Немного успокоившись, уже правильно полагали, что сейчас нет необходимости будить ночным звонком и ставить в известность следователя о том, чем они сейчас заняты, потому как ночь во дворе. А утром они привезут Владимира вместе с деньгами в прокуратуру, и начнут того «колоть».

Валентин также понимал, что благодаря Алексею, все вроде бы поправилось. Деньги нашли. Да и Владимир не отрицал того, что эти деньги его. Здесь же, разложив купюры на столе, пересчитали, упаковали в пакет, который опечатали с целью дальнейшего приобщения их в качестве вещдока, составили протокол, в котором поставили свои подписи понятые и сам Владимир. Валентин даже снял этот момент на видеокамеру. Материалы дела были у следователя прокуратуры. Оставалось одно: произвести опознание купюр. Будучи уверенными, что утром следователь будет у себя, на месте, – уже к обеду они закончили все формальности по этому делу. А поскольку тот фактически уже на пенсии, держать долго в производстве это дело не будет. Зачем? Все доказательства состава преступления в организации преступной группировки с целью вымогательства путем шантажа и угроз имеются. А для группы останется подтянуть того самого Петра Павловича, которого вслед за Владимиром доставят в прокуратуру и проведут очную ставку. Останутся кое – какие формальности. Вроде очных ставок этих двоих подельников с Николаем Николаевичем. Вот и все. И группа есть. И раскрытие. И поощрение. И самое приятное – те самые хрустящие фантики.

Валентин догадывался, что его друг что – то скрывает от него еще, но что именно? Проведя саму выемку денег, казалось бы, можно на этом и остановиться. Тем более Владимир даже не отрицал, что это деньги его, а не подкинули «волки позорные», «мусора проклятые», как бывает в иных ситуациях. Но они продолжали чего – то еще искать. И когда об этом спросил Владимир, Алексей ответил: «Все, что может иметь отношение к делу». Тем не менее, Валентину сказал, что его интересуют компакт – диски. Но зачем устраивать при этом погром в квартире? В тот момент ему даже было стыдно за Алексея, не только перед понятыми, но и перед Владимиром.

До сих пор Валентин помнит глаза той женщины, которая от страха прижималась к своему мужу, наблюдая за Алексеем, как тот, выбрасывая вещи из шкафов, по ним же и ходил. Зачем это надо было делать? Но кто мог подумать тогда, как изменчива эта самая госпожа Фортуна?

Разве могли они знать, что следователь куда – то уедет? В то время им и не нужны были материалы дела, которое находилось у того в сейфе. Им нужны были только те бумаги, которые старый перечник выбросил в корзину для мусора. А вытащив их оттуда, они бы даже… утюгом их прогладили! Но их и там не оказалось.

Кто мог тогда знать, что благодаря стараниям ворчливой по причине старости, но очень добросовестной бабы Маши, убирающей по утрам кабинеты прокуратуры, эти листы вместе с иным мусором через несколько часов будут сожжены в железном ящике, который стоял во дворе прокуратуры?

Разве могли они знать тогда, что эта самая баба Маша каждое утро сжигала в этом ящике ненужные бумаги. Конечно, только те, которые находились в корзинах для бумаг и не имели какой – либо важности. Словно какая – то неведомая сила вновь оказала услугу Владимиру и в тот раз.

Наблюдая за Алексеем, Валентин чувствовал, что с каждой минутой тот все больше начинал его раздражать. Сейчас он вспомнил, как этот самовлюбленный выскочка диктовал секретарше Николая Николаевича серии и номера денежных купюр и, якобы контролируя их правильность, приближался к экрану монитора, как бы случайно при этом касаясь прелестей секретарши. Эти «случайные» прикасания веселили обоих. Валентин даже вышел, чтобы им не мешать. Но лучше бы он не выходил тогда из приемной.