Владимир Леонов - Лабиринт Минотавра

Константин передал Владимиру, что сам ничего не может понять, потому что идет какая – то мышиная возня, связанная с задержанием Владимира. Сам черт здесь голову сломает. По понятным причинам Константин не мог ознакомиться с материалами дела, знает только, что этим занимается следственное управление. А что они имеют на него, ему не известно. Никто ничего о деле, к которому причастен Владимир, не знает. Тайна за семью печатями, непонятное, скрытое и недоступное. Может быть, сам Владимир что – то ему пояснит?

Понимая, что у них не так много времени для беседы, Владимир, поблагодарив Константина за его оперативность, кратко рассказал о причине своего задержания. Здесь же спросил, помнит ли тот, как он, Владимир, обращался к нему по поводу отпечатков пальцев на стаканчиках? Получив положительный ответ, Владимир пояснил, что эта его просьба была связана с той цыганской темой, которой он ранее занимался.

Услышав это, Константин, улыбаясь и как бы понимая, что имеет в виду Владимир, дополнил:

– Я так и подумал, когда ко мне вдруг пришел твой Барон.

– Не перебивай меня, Костя, и не задавай сейчас никаких дополнительных вопросов, потому как я сам еще не готов на них ответить. – Уже тише, при этом посматривая на приоткрытую дверь допросной комнаты и чуть подавшись ближе к Константину, Владимир продолжил: – Сегодня же свяжись с Сашкой. У него три компакт – диска, которые я ему как – то передал. На одном из них указана фамилия и контактный телефон их владельца, некоего Петра Павловича. Забери у Сашки эти диски вместе с резюме, которое он должен подготовить. Его специалисты поработали с ними. А теперь главное: надо сделать так, чтобы эти диски и это резюме сегодня же…

– Нет вопросов, дружище. Все сделаю, – выслушав Владимира, с улыбкой ответил Константин.

Расставаясь с другом, Владимир вздохнул с каким – то облегчением. Он был уверен, что не более чем через два дня выйдет отсюда. Выйдет с тем, чтобы, защищаясь, уже нападать самому. И не просто защищаясь нападать, а найти и наказать тех, кто этого заслужил. Это свидание вдохнуло в него решимость и огромное желание действовать. Камня на камне не оставить! Это был уже прежний, вчерашний Владимир. Неукротимый, даже точнее, неудержимый.

Даже камера, куда проводил его тот же выводной, показалась ему уже не такой серой и сырой. И не успел тот закрыть за Владимиром дверь, как его сокамерники с немым вопросом, как бы спрашивая: «Ну как там, все нормалек?», сосредоточили свое внимание на нем. И все разом, увидев на лице Владимира улыбку, заулыбались. Никто и ни о чем не спрашивал его, потому как не принято это, но все понимали, что у Володи, как его здесь называли, все нор – ма – лек.

Внезапно Владимир замер. В камере не было Сергея. И Владимир сразу понял, что больше не увидит его, никогда. Понял по тому, что личных вещей Сергея в камере не было. В углу, на так называемом подиуме, сиротливо лежала только одна книга.

– Когда? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Владимир.

– Сразу за тобой. Как только ты ушел.

В эту минуту Владимир вдруг понял, как ему сейчас не хватает Сергея. Не думал Владимир, каким вдруг близким и дорогим стал для него этот человек. Казалось, что они были знакомы с ним очень, очень давно. В эту минуту он даже и не думал о том, что Сергей обыкновенный вор, и не просто вор, а рецидивист. Ну и что из того? Еще какое – то время в камере стояла тишина, после чего один из сокамерников проговорил:

– Ты это, Володя, там он просил передать тебе, ну, в общем, книгу. Вон, толстая такая.

Присев на край нар и протянув к изголовью руку, Владимир взял оставленную Сергеем для него книгу. Переплет книги настолько был потертым, что невозможно было прочитать не только автора, но и самого названия. Открыв книгу и перевернув ее первый лист, Владимир с трудом разобрал, что книга называлась «Геростраты и Иуды». Фамилию автора прочитать не удалось. На том же листе Владимир увидел сделанную Сергеем надпись, которой почему – то даже не удивился. Всего три слова: «Моему корешу Владимиру». И ниже – каллиграфически выведенная библейская фраза «Отдели овец от козлищ». Что на доступном языке означало – отдели вредное от полезного, плохое от хорошего.

Как много говорили эти слова! Владимир не раз еще вспомнит Сергея. Не раз вспомнит их тихие ночные беседы и размышления о смысле жизни. В будущем они никогда больше не встретятся. Но память об этом человеке у Владимира останется надолго, и однажды Владимир, вспомнив Сергея, кому – то о нем напомнит. И кто знает, может, когда – нибудь Сергей и встретится со своим бывшим бригадиром, погоняло которого – Комсорг? Жизнь удивительна своей непредсказуемостью.