Он передавал читателям способность деликатную и тонкую прелесть понимания человека и природы.
В Тютчеве нет бифштекса (грубости); в нем все неуловимое, невидимое – все духовное.
Он весь – в размышлениях о своей судьбе (и человека в целом) – « лишь жить в самом себе сумей» – и о природе, космосе, откуда человек пришел.
Он говорит о принадлежности самому себе, он отвергает власть Голема, собственного творения, над ним (власть рока).
Он – против Золотого тельца, которого признают за бога.
Как ни к кому др угому, к поэту подходят мандельштамовские слова: «Но если подлинно поется и полной грудью, наконец, все исчезает, остается пространство, звезды и певец». Человек Тютчев смело выходит один (без толпы провожающих) на один к Вечности.
Он, выражаясь фигурой метафоры, есть поэт – айсберг. Зримая, вешняя часть невелика, но подсознательно угадывается огромная глубина человека: лирика, мыслителя и воспевателя красоты.
Ум, «доведенный до поэзии» – точный контур фигуры Тютчева
Надо признать: Тютчев не из легких поэтов. Как писал один из его критиков: « …поэзия, в которой надобно еще добиваться смысла».
Да, тютчевская поэзия – это поэзия смысла, она – антипод, враг внешней «отрицательной узости»:
«На Восток укройся дальний
Воздух пить патриархальный».
Тихое благородство Тютчева пережило все, всех победило, прошло по всем городам и весям, из конца в конец России.
Фет назвал Тютчева «нашим патентом на благородство», а метафора дня и ночи прочно прижилась в русской поэзии. И томится, как деревенское молоко на печке, фраза русского поэта Хлебникова: « Ночь смотрится, как Тютчев».
И как много внутренних с Тютчевым совпадений и перекличек.
«Пусть в горнем Олимпе блаженствуют боги – бессмертье их чуждо труда и тревоги» – Тютчев
«Пусть боги смотрят безучастно смотрят на скорбь земли, их вечен век» – Брюсов.
Тема тютчевского молчания, тема «неизреченной мысли» подхвачена Мандельштамом: «Она еще не родилась, она и музыка, и слово, и потому всего живого ненарушаемая связь». И еще идентичность: «Немота – как кристаллическая нота, что до рождения чиста».
Близость к благородному поэту подчеркнул Северянин, назвав свой сборник «Громокипящий кубок».
Тютчев и Фет.
Два сильных корня поэзии России и две фигуры – антиподы. Фет – весь радость, веселье шумное, то Тютчев – грусть, гражданин гиены. Фет – человек чувств, сама чувствительность, ее высшее проявлением (Вакханка), Тютчев – сама нежность, но нежность почти бессильная, почти без чувств.
Тютчева интересует вечер, ночь, зло как таково; гаснущий день, наползающие сумерки; Фет – это расцвет, природа в зелени и цветах. Тютчев – увяданье, сброшенный пылающий пурпур деревьев, он ценит « возвышенную стыдливость страданий».
Всю рельефную и колкую противоречивость поэзии своего антипода Фет выразил в следующих словах: « Весь поэтический образ стихотворения полон чувств, хотя и принадлежит человеку мысли… избыток рефлексии».
Тютчев – поэт с уникальным ощущением вселенной. Каждый его стих – это запечатленное мгновение, словно вспышка магнии или молнии. Это ощущение нервного спазма от мощи природа, благоговения перед ее силой, бьющей огненным фонтаном из неведомых недр.
Тютчев – это Коперник в поэзии, это мир Колумба. Можно заострить – это мир Фауста, мир дерзостного человека, выходящего к мировой бездне. Недаром Тютчев восклицает: «тебе Колумб, тебе венец!»
Поэт славит человека, славит того, кто открывает «новый мир, неведомый, нежданный»
Тютчев перевел строки Шиллера: «Мироздания не конченое дело». Вот именно: мир для поэта не замкнут, мир для него – весь динамика, весь становление, весь движение.
Чем близок и дорог Тютчев нам, живущим в 21 веке?
А тем, что он вселяет нам ощущение безмерности мира, его величия и его таинственности, «неразгаданных законов Мироздания».
С одной стороны, поэт сам умел трепетать перед чудным и непостижимым звездным небом, он умеет и читателя заставить трепетать; с другой стороны – он проникает в глубь человека, и потому заставляет читателя прислушиваться к голосу внутри самого себя. Он учит понять мир и понять самого себя.
В кантовском моральном императиве – вся сущность Тютчева, все содержание и вся форма: « Звездное небо над головой и моральный закон внутри нас».
Поэт «космического чувства», способный удивляться и замирать в священном трепете перед тайной мира и тайной человека.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу