Чак Паланик - Беглецы и бродяги

Этой весной, двадцать два года спустя, я выписываю чек на надгробный камень для бабушки. Боль в животе пару раз – и ее уже нет. Как и церкви Элвиса и Музея манекенов Ван Кальвина. В конце концов все, что у нас остается, – это истории.

Каждая книга – это собрание коротких историй, и когда я работал над этой книгой, я выслушал столько рассказов самых разных людей об их трех жизнях. Почтальон – анархист – священник. Танцовщица – писатель – политический организатор. Писатель – папа – смотритель слонов. Как говорит Катерина Данн, тут на каждом углу поджидает история.

На углу Вогн-стрит (СЗ) и Двадцать восьмой авеню раньше стоял самый большой в мире бревенчатый дом размером с самолетный ангар, сложенный из бревен восьми футов в диаметре. Его построили в 1905 году для выставки, посвященной экспедиции Льюиса и Кларка, а в 1964 году он сгорел при таинственных обстоятельствах. По словам портлендского архитектора Бинга Шелдона, шоссе № 405 планировали удлинить и пустить его вдоль Сент-Хеленс-роуд, но проект так и не состоялся – из-за протестов местных жителей и из-за исторического бревенчатого дома.

– Почему его нельзя было передвинуть? Да потому, что он очень большой, – говорит Бин. – Ходят слухи, что его подожгли сами сотрудники Орегонского транспортного управления.

Он говорит:

– Конечно, это все городские легенды, но многие портлендцы убеждены, что если люди из ОТУ не сами устроили этот пожар, то, значит, наняли кого-то, чтобы он подпалил избушку.

На углу Восемнадцатой авеню (ЮЗ) и Тейлор – сразу за главным табло стадиона «PGE Park» – расположен коллектор ливневой канализации, где, по словам видеорежиссера Грея Майо, можно проплыть на байдарке. Надо только просунуть байдарку в люк, и можно будет доплыть до реки Уилламетт по Таннер-Крику, который теперь убрали под землю. Глядя на крышки люков, Грей говорит:

– Главное, не перепутать. S – означает канализацию. W – дренажные стоки. По-моему, так…

Самое большее, что я могу, – просто записывать эти детали. Запоминать их, переносить на бумагу. Отдавать дань уважения в каком-то смысле. Эта книга – не Портленд, штат Орегон. В лучшем случае это подборка мгновений в обществе интересных людей. В этом году мне предстоит побывать в Англии, Шотландии, Франции, Италии и Испании плюс к тому – в сорока городах в Америке и Канаде, но я всегда возвращаюсь домой, в Портленд.

Я не знаю, что это – любовь или привычка, – но здесь у меня все друзья. Здесь мой дом. Я переехал в Портленд в 1980 году, потому что здесь часто идут дожди. Раньше я жил в пустыне, в городке под названием Бербанк, штат Вашингтон, где у моих бабушки с дедушкой была небольшая ферма. Я переехал в Портленд, потому что здесь сыро и сумрачно, а все мои школьные друзья переехали в Сиэтл. Я приехал в Портленд, потому что хотел познакомиться с новыми людьми. Услышать новые истории. Теперь это моя работа: собирать и перебирать истории. Я слушаю, слушаю – до тех пор, пока не смогу назвать эти истории своими.

Мое желание исполнилось. То, за которое я отдал свои миндалины.

Эту книгу я собираюсь закончить одной из моих самых любимых историй. По-моему, так будет правильно:

В 1987-м Имперский Суверенный Двор Розы избрал леди Элайн Павлин двадцать девятой императрицей.

Леди Элайн (она же Элвуд Джонсон) была настоящей красавицей – прямо Дионн Уорвик в расцвете ее красоты. Она учредила «Павлин в парке», ежегодное шоу трансвеститов в летнем театре в парке Вашингтон. Шоу проводится и по сей день, в последнее воскресенье июня, вроде как в самый сухой день в году в Портленде, и пользуется неизменным успехом у зрителей, которых приходит несколько тысяч.

В 1988-м, когда пришло время леди Элайн передавать свою корону следующей императрице, она вместе с мамой, Одрией М. Эдвардс, исполнила номер с песней и танцем – мама и сын – в одинаковых костюмах.

По словам Уолтера Коула (он же Дарселл XV), все это происходило на сцене Египетской бальной залы в «Масонском храме», который теперь относится к художественному музею на Парк-авеню (ЮЗ), 1219. Уолтер рассказывает, что в конце номера Одрия упала, и ее увезли в больницу. Она умерла от сердечного приступа, а ее сын продолжал выступление.

– Это было так тягостно, – говорит Уолтер. – Мы знали, что она умерла, но Павлин была настроена очень решительно и сказала, что отыграет свое выступление до конца. И ведь действительно отыграла.

В официальной истории Портленда вы ничего этого не найдете. Хотя все это достойно того, чтобы войти в историю.