Кэндзабуро Оэ - Опоздавшая молодежь

В комнате толпились молодые дарования, отвратительные дети, облаченные в привычную для себя одежду избранности, притащившие с собой матерей. Танакадатэ и мой интервьюируемый еще не пришли. Свое первое интервью я должен был брать у популярного певца, выходца из низших слоев, испробовавшего множество профессий от кондитера до велогонщика, исповедующего прагматическую жизненную философию. Мы с Танакадатэ знали об этом юноше все. Меня снова охватила беззаботность. Появляется певец, я задаю вопросы, вытягиваю из него заранее подготовленные ответы, и на этом мы заканчиваем.

Дня за два до этого Танакадатэ вдруг загрустил и сказал мне тоном советчика: «Слушай! Человек, оплачивающий программу, почти твой родственник? Ну так вот, он слова не скажет, что бы мы ни сделали. Главное, чтобы было мажорно! А кондиционеры, пластик фирмы „Легкие металлы Савада“ — ну их, не нам это рекламировать. Достаточно загнать в болото наших противников, так что жми на скандал».

«Верно. Я буду стараться выглядеть мажорно и думать лишь о том, как бы подороже себя продать».

Через стеклянную дверь в комнату заглянул полицейский. Моя беззаботность улетучилась, меня охватило чувство, будто в груди раздавили мирного голубка. Полицейский, толкнув плечом дверь, вошел в комнату. Он был в резиновых шлепанцах на босу ногу.

Я вздохнул с облегчением. Из горла вырвался смешок, точно меня пощекотали под мышкой. Это был полицейский из детской передачи. Несчастный человек. Бедняге за сорок, а он вынужден паясничать в передачах о малолетних детективах.

Улыбка, обращенная незнакомому актеру, понадобилась мне как компенсация минутного страха. Я даже почувствовал расположение к этому человеку, который, улыбаясь во весь рот, зашел поболтать с надменным маленьким актером. Разбежавшиеся было овцы беззаботности вернулись на живительный розовый лужок моего мозга и снова, стали спокойно пощипывать травку… А потом в комнату, шаркая ногами по пластиковому полу, почти вбежал Танакадатэ. Дети умолкли. Мужчина, наряженный полицейским, и все остальные сделали движение, чтобы подойти к нам.

— Тоёхико Савада все забодал! Первая передача… — сказал Танакадатэ, на лице которого было написано высокомерие и грусть одновременно, точно у кошки, мучающейся рвотой. Было даже трогательно видеть его страдания, которые он старался скрыть. — Первая передача должна преследовать пропагандистские цели. Никуда не денешься.

— Что же все-таки произошло? — спросил я, охваченный новой тревогой.

— А то, что надо, чтобы немедленно сменили человека, у которого ты будешь брать интервью. Этого требует и фирма Савада, и руководство телестудии. Другими словами, семейный переворот в доме Савада.

— Вот оно что, — сказал я невозмутимо. Дети и полицейский, казалось, тоже успокоились и перестали прислушиваться к нашему разговору.

— Ты знал? — спросил Танакадатэ, видя, что я совершенно спокоен.

— Нет. Но я не понимаю, что случится, если мы действительно дадим другое интервью. Если, конечно, мы успеем договориться до начала передачи.

— Не успеем. Враг за порогом. Бездарная актриса.

— Почему актриса?

— Это Асако Исихара. Понял? Она была официальной любовницей одного деятеля консервативной партии. Не знаю, то ли потому, что он ее бросил, то ли потому, что не отпускал, но она пыталась покончить с собой. В общем, грандиозный скандал: этот ее возлюбленный, по сведениям Киби, вступил в борьбу с Тоёхико Савада в предвыборной кампании. Ну он тоже выставил свою кандидатуру на выборах губернатора Токио. Он сделал рывок и вот-вот может обойти Тоёхико Савада.

— А, это Кикавата? Он занимал крупный пост в муниципалитете. В одном еженедельнике я читал о нем, там на него вылили немало грязи. Но, слушайте, так просто взять и выпустить на экран эту дамочку? Все знают, что программу оплачивает Тоёхико Савада. Не слишком ли прямолинейно? Это, наоборот, может, вызвать у слушателей чувство протеста. Весь улов может достаться кандидату радикальной партии. Не понимаю, почему Тоёхико Савада идет на такое.

— Киби считает, что Савада в безвыходном положении — противник припер его к стенке. Незадолго до того, как парламентская Комиссия по вопросам образования занялась твоим делом, партийные боссы отвернулись от Савада. Только Комиссия и смогла снова вдохнуть в него жизнь. А теперь его боссам пришла в голову мысль, что самоубийство того студента может вызвать неприязнь к Савада. Даже не принимая в расчет фракционные разногласия, партия раскололась в вопросе о том, кого выдвинуть кандидатом — Савада или Кикавата. Если же дело дойдет до фракционной борьбы, то схватка между Савада и Кикавата может привести к хаосу в партии. По всем признакам, Савада должен потерпеть поражение. То, что он делает сейчас, — это акт отчаяния. Кроме того, он считает, что обрушит удар как раз в тот момент, когда руководство партии обсуждает вопрос: кого выбрать — Савада или Кикавата. Реакцию избирателей он не учитывает. Все это примитивно, по-детски. Но такие деревенские спектакли пользуются популярностью у тупоголовых заправил консервативной партии. Кроме того, если телевидение расскажет о скандале, песенка Кикавата спета! Нужно быть бесшабашным смельчаком, чтобы после этого выдвигать свою кандидатуру.