Давид Шахар - Путешествие в Ур Халдейский

Брат изобретателя возник в дверях в тот момент, когда Яэли сказала, повернувшись к Толстому Песаху:

— На сегодня все. Больше смотреть не на что.

Взглянув со стороны на ее лицо, на высокую шею, на маленький вздернутый носик, обожженный солнцем, на ее ясные добрые глаза, Срулик сказал себе: «С Яэли совсем не нужно ездить в Ур Халдейский, с Яэли можно сидеть здесь. С Яэли можно притащить Ур Халдейский сюда, на скрипучие стулья кафе „Кувшин“». Это внезапное странное открытие согрело его настолько, что входивший Берл показался ему излишним. При виде этого костистого сутулого субъекта, поспешно пробиравшегося между столами и стульями, Срулик удивился самому себе, что до самой последней минуты ждал его с таким нетерпением, просто умирая от нетерпения. Его изумление возросло и мгновенно превратилось в чувство обиды, как только он обнаружил, что и Берл, со своей стороны, удивлен, что видит его. Взволнованный и сердитый, Берл подошел прямо к Яэли и бросил на Срулика изумленный взгляд, словно желая понять, какими судьбами тот сюда забрел. Срулику очень захотелось сказать этому Берлу несколько кратких и весьма уместных слов вроде: «Послушай-ка, Берл, это не я хотел встретиться с тобою здесь, это ты назначил нам встречу. Всего полчаса назад, в клинике, ты сказал мне: жди меня в кафе „Кувшин“. На самом деле у меня нет времени на встречи. Я спешу, и меня интересует только одно — где сейчас можно найти твоего брата, Длинного Хаима, и все! И эту маленькую вещь ты мог, в сущности, сообщить мне в клинике, и вовсе не было нужды назначать встречу в кафе „Кувшин“». Но прежде чем он успел раскрыть рот, Берл сказал Яэли:

— Вы не представляете, какие ужасные неприятности причиняет мне ваша сестра. Поутру она влетела, как буря, в клинику и утащила доктора Ландау в какое-то путешествие. И он взвалил на меня весь этот кошмар, даже не сказав, сколько продлится это их путешествие. И такое должно было случиться со мною именно сегодня, в день округа Рамаллы… Все феллахи от Анби-Самуэль до Анаты сидят у меня там на голове.

Постоянно давивший его страх, как бы Гавриэль не опередил его с путешествием с Оритой, был сброшен взрывом хохота. Срулик хохотал, смахивая слезы, хохотал и приговаривал:

— Орита отправляется в путешествие с доктором Ландау… именно с доктором Ландау, который не стесняется признаться, что любит Ван Гога и терпеть не может художников-модернистов… со старым доктором Ландау, который все еще живет в конце прошлого века… с доктором Ландау, обижающим кубизм, называя его «идиотским словом»!

Достигавший его слуха звук собственного смеха на диво напоминал раскаты смеха тетушки Эльки, и сквозь него он услышал, как Яэль говорит:

— Погодите, погодите! Это еще не все, Рита еще затащит доктора Ландау под хупу [35] Хупа — свадебный балдахин. !

Чем дольше он продолжал смеяться, тем явственнее в его воображении проступали черты тетушки Эльки, так что он готов был уже услышать ее голос, говорящий ему, как обычно говорил тетушке Этели:

— А теперь беги скорее в уборную, пока ты не сделал в штанишки.

— Да, — сказал Берл Срулику. — Я вспомнил: ведь ты ищешь Хаима. Я не мог сказать тебе там, в клинике. Хаим просто бегает от кредиторов и судебных приставов. Он ночует в лавке твоего папы, но ты не найдешь его там раньше восьми или девяти вечера. Он приходит только после того, как закрывают все лавки в торговом центре. В конце концов, он не хочет, чтобы кто-нибудь знал, где он спит. Он боится доноса.

И только тут, когда Берл произнес слова «кредиторы и судебные приставы», Срулик вспомнил о том, что совершенно вылетело у него из головы: суд вынес постановление о выселении, и это еще после предыдущего постановления, наложившего арест на все папино «имущество». Так было записано в этом постановлении суда: «Вследствие того, что вы не отреагировали на посланное вам последнее предупреждение перед наложением ареста и не уплатили причитающуюся с вас сумму в счет ваших долгов, я буду вынужден применить Положение о сборах и арестовать ваше имущество, движимое и недвижимое».

Доктор Ландау отправился с Оритой, а вслед за доктором Ландау отправились грезы о деньгах для поездки в Ур Халдейский. Срулик опять смахнул слезы, выступившие от нового приступа смеха, когда он вспомнил, что мама, эта кроткая и бесхитростная овечка, все же ухитрилась перехитрить домохозяина. Она рассказала ему, что папа уехал, чтобы «добыть деньги», необходимые для уплаты долгов, и тем самым ей удалось убедить его подождать с исполнением постановления о выселении и конфискации имущества до тех пор, пока папа не вернется «через несколько недель». Венцом всей этой истории, превратившимся в семейную шутку, стал ответ соседки Розы судебному приставу. Когда тот вошел во двор со своей официальной потертой папкой, содержащей оба постановления — постановление об аресте имущества и постановление об освобождении лавки, — и спросил Розу: «Где здесь проживает господин Авраам Шошан?» — она уставила в него пустой взгляд, хранившийся исключительно для представителей власти, и сухо сказала: