Михаил Евстафьев - В двух шагах от рая

– Все они шпионы, эти ООНовцы, товарищ генерал армии, – подметил полковник.

С полковником согласились.

Последние денечки жилось спокойно в Кабуле советским журналистам, работникам посольства, уже редким советникам и специалистам. Армия уйдет, неизвестно, что будет дальше. Как сложится все для тех, кто остается в Кабуле? Позвала как-то генерала Сорокина журналистская братия на вечеринку, на виллу рядом с посольством. Теплая компания, много водки, закуски. Елка с Нового года осталась. Елку у афганских солдат выторговали, у голубой мечети рядом с гостиницей Интерконтиненталь, за три банки сгущенки. Афганцы сами же и срубили елочку, и вслед хихикали, а как же, только русский человек за елку столько сгущенки отвалить готов, кому она, елка в Афганистане нужна? Омрачил, правда, вечеринку недавний инцидент, да про него старались помалкивать. И смех и грех. Загуляли как-то с четверга на понедельник корреспонденты и советники, отправившие в Союз жен, стрельбу устроили в саду виллы, соседей-афганцев напугали до смерти, даже Царандой те вызвали, думали, душманы в Кабул вошли, оцепили квартал, чуть штурмом дело не закончилось, и под конец попойки один товарищ по дороге в микрорайон, где жила основная масса советских специалистов, советников и журналистов, в потемках, на пустынной кабульской улице, сбил человека. Сбил и сбил, всякое бывает. Вышел, а человек лежит, не поднимается, зашиб насмерть.

История особой огласки не получила, замяли. И вскоре, вот ирония судьбы, в посольстве ему же при торжественных обстоятельствах медаль вручили – специальную медаль, к выводу войск приуроченную, «От благодарного афганского народа». Всем вручали и ему досталась, на память об интернациональном долге. Ничего не поделаешь. Не откажешься же, не станешь послу объяснять, что так, мол, и так, не достоин, грешен, старичок на совести. «Выпей и забудь», – советовали по-дружески коллеги.

Сорокин прикинул – дел срочных нет, запросто задержится на вечеринке допоздна, в резиденцию сообщил, где его, в случае чего, найти, телефон оставил, наказал водителю, пока светло, прямиком в штаб армии ехать, нигде не останавливаться. Научен был горьким опытом генерал.

Компания собралась разношерстная. Из Москвы недавно прибыл пропагандистский десант – большая группа журналистов и писателей, вывод освещать, и кое-кого из этого десанта пригласили, работавшие в Кабуле советники и корреспонденты подъехали. Генеральские погоны Сорокина притягивали всеобщее внимание, и Сорокин, как всегда, млел, когда к нему подходили поздороваться, или когда подводили кого представить, и протягивали руку знакомые лишь по телепередачам журналисты, известные литературные имена, и почтительно произносили: «Здравия желаю, товарищ генерал». Старого знакомого увидел Сорокин – прозорливого советника, великого циника. Он скромно стоял с рюмкой водки, слушал, как спорят примелькавшийся за время войны на советских телеэкранах корреспондент и его газетный коллега. Советник тоже заметил Сорокина, подмигнул. По телефону говорили, а собраться никак не выходило.

– Сдался мне ваш Афганистан! – басил телевизионный корреспондент.

– Вот видишь, как ты рассуждаешь. Не любишь ты эту страну. Ненавидишь. Вспомни, Цветов почему такие прекрасные репортажи из Японии делал? Потому что он любил страну, в которой работал. Японский великолепно знал.

– Плевать я хотел!

– Нет, Сережа, без этого никак нельзя.

Сорокин взял со стола стакан, налил водки, бутерброд откусил, повернулся пересечь большую комнату, с советником пообщаться, как возник перед ним лысоватый, но достаточно молодой еще, лет тридцати, литератор с глазами навыкат. Фамилия у всех на устах – Лобанов, из пишущей династии. И статьи и книжки про армию строчит. Сорокин встречал вездесущего прозаика у «папы», когда тот интервью брал у генерала армии. Единственный, кто сразу добился аудиенции. Связи хорошие. Несколько часов просидели они с Вампиловым один на один, и наградной лист ему сразу после интервью на машинке напечатали – за командировки в Афганистан к Красной Звезде представили. По разным частям поездил литератор, ворох информации собрал, на несколько книг хватит. Сперва, по горячим следам, пару очерков напечатать, его всегда читали взахлеб, любили в народе, легко, слезливо и восторженно писал, и всякий раз находил новый поворот, открывал новые темы, а там и за большую книгу садиться. Афганская тема на ближайший год наиболее выигрышная.