Олег Метелин - Сунг

За прошедшие несколько суток он успели распить бутылку шаропа [19], посидеть в засаде на границе, обстрелять из АГСа [20]группу контрабандистов с чарсом и поохотиться на кабанов. Это было достаточно, чтобы у двух человек в одинаковой военной одежде первоначальная симпатия перешла в дружбу.

Собственно говоря, «восемнадцатую» заставой назвать было трудно в привычном понимании этого слова.

Пара строительных вагончиков (в одном из которых жил Валера, во втором обитали солдаты), закрытые со всех сторон земляными валами, стояли на вершине холма. Сеть траншей и пулеметных гнезд с огневыми позициями минометчиков окружала их по периметру. На самой высокой точке возвышенности скворечником торчал наблюдательный пункт пограничников.

Этот архитектурный набор завершал «пэ» – образный сортир из шифера и без четвертой стены – той самой, в которой обычно размещают дверь. За все дни жизни на заставе Игорь так и не мог привыкнуть к такому своеобразию. Водружаясь на «очко», он каждый раз чувствовал себя орлом, пред гордым взором которого расстались горы и равнины на десятки километров. И в голову военного корреспондента само собой приходили поэтические строки: «Выйдешь в горы, сядешь срать – далеко тебя видать!»

Вчера вечером старшина соседнего поста КНБ, бородатый коренастый таджик, чем-то похожий на покойного героя этой войны Сангака Сафарова, пригласил его и еще пару офицеров на семейный праздник – родился сын. Дом счастливого отца находился в кишлаке на склоне горы прямо над заставой.

– Вон он! – показал он на возвышавшийся над прочими строениями свежепобеленный прямоугольник с голубыми наличниками и шиферной крышей.

Уфимцев, не первый раз приезжавший в Таджикистан, знал, что выше чем расположен дом, тем уважаемее хозяин. Да краска с побелкой в этих местах – признак состоятельности.

«Лишнее свидетельство для местных, как выгодно служить вместе Россией, – подумал Игорь, покосившись на бородатого старшину, – Страна богатая и от пары банок краски, спертых с заставы, не обеднеет».

– Дорогим гостем будешь, приходи! – продолжал убеждать прапорщик, – Понимаешь, пять дочек жена родила, а тут – сын, наследник! Ко мне вчера, пока я на заставе был, «духи» с той стороны заходили. Два мешка муки уперли, но я их простил. Надо праздник встречать без темных помыслов!

«Это означает, что нужно брать автоматы, – подумал Игорь, – И гранаты прихватить. Если хозяин такой гостеприимный, то гости из-за речки могут пожаловать. Типа поздравить, кхе-кхе…»

– Поехали! – хлопнул он по плечу отца-героя, – только погоди, сейчас в «оружейку» загляну.

– Обижаешь… – «Сангак» скроил обиженную физиономию, – Я уже все принес! Автомат, «лифчик», гранаты для тебя в кузове лежат. Сам понимаешь, граница!

– Ты не спеши! – остановил прапорщика подошедший Валера, – Поедем через полчаса. Еще дела есть. Ты покури пока…

… – В чем дело?! – спросил Витьковского Игорь, когда тот отвел его в сторону.

– На Сунге и переправе бой идет, – вполголоса проговорил тот, – Нельзя сейчас срываться, заставу без командования оставлять. – Заодно и поедим.

– Как поедим? – удивился Уфимцев, – Мы же вроде как в гости собрались! Ты чего, забыл основное правило Вини-Пуха: не ходить в гости сытым?

– Объясняю для непонятливых. – проговорил лейтенант, – Водка обычно у этих ребят паленая. Если ее пить на голодный желудок, можешь окочуриться. А на сытый – проблюешься и делов то… Восток – дело тонкое, Петруха!

«Полчаса» лейтенанта Витьковского превратились в два. За это время Уфимцев успел сытно закусить голландскими консервированными сардельками с картошкой, придавив их десертом – фирменными заставскими оладушками. И, вернувшись в штабной вагончик, пристроиться на табуретке рядом с Валерой, слушавшего радиоэфир.

– Мда-а, – проговорил корреспондент, отковыривая языком с зубов прилипшие кусочки непропеченного теста, – Оладушки у твоего повара явно не самое любимое блюдо!

– А у него все блюда нелюбимые! – ответил лейтенант, снимая с головы наушники, – Готовить, бляха, совершенно не умеет. Только научился разогревать консервы, да делать жареную картошку!

– Тогда какого хера ты его поваром сделал? – удивился Игорь.

– Он на большее не способен. Вояка из него дерьмовый, стрелять не умеет – и как такое говно из «учебки» выпустили! – к тому же за пределами кишлака любит языком трепать. Вот поэтому я его и пристроил до поры до времени. Особист скоро приедет, и я с ним это чудо в отряд отправлю: нехрен здесь баклуши бить!