Эн­ни Прул - Корабельные новости

За сто­лом нерв­ни­ча­ет Ден­нис. От­кры­ва­ет и за­кры­ва­ет ящик сто­ла.

— Да что с то­бой се­го­дня? — спра­ши­ва­ет его Би­ти. — Ты пря­мо как кот, ко­то­ро­му при­ще­ми­ли хвост.

Оби­жен­ный взгляд Ден­ни­са в от­вет, Ку­ойл при­ку­сил гу­бу.

— Да не знаю я, же­на! Вро­де как ищу что-то, а вот что — не знаю. Как-то мне не­спо­кой­но.

— Мо­жет, хо­чешь еще чаю?

— Да нет, мне уже не ле­зет.

Ему бы­ло о чем бес­по­ко­ить­ся: ра­бо­ты не бы­ло уже не­сколь­ко не­дель и не пред­ви­де­лось в бли­жай­шее вре­мя. Так он ска­зал Ку­ой­лу. Нель­зя жить, по­сто­ян­но вол­ну­ясь о том, хва­тит ли те­бе де­нег и где ты их бу­дешь за­ра­ба­ты­вать. Ему это на­дое­ло. Ес­ли бы он мог хоть не­мно­го ры­ба­чить, все бы­ло бы ина­че. По­том он сно­ва встал, взял в ру­ки лож­ку и стал ее рас­смат­ри­вать. Ку­ой­лу по­вез­ло, что у не­го есть ра­бо­та. А что, чай еще есть?

— Га­зе­та при­над­ле­жит твое­му от­цу, — ска­зал Ку­ойл. — Не­у­же­ли ты не мо­жешь ра­бо­тать в га­зе­те? Ви­дит бог, ты бы нам при­го­дил­ся. Нам так не хва­та­ет со­труд­ни­ков. — Он за­бол­тал лож­кой в чаш­ке, про­лив по­ло­ви­ну чая на чис­тую ска­терть.

— Бо­же упа­си! Луч­ше уж я бу­ду без­ру­ким, чем пой­ду в га­зе­ту! Не­на­ви­жу я эти скольз­кие сло­веч­ки, чи­тать и пи­сать, и все та­кое. Это как ко­пать­ся в дох­лых му­хах! — И он по­ка­зал круп­ные гру­бо­ва­тые ру­ки. — Мы тут ду­ма­ем, — Ден­нис кив­нул на Би­ти, у ко­то­рой бы­ли опу­ще­ны гла­за, — не по­ехать ли нам в То­рон­то на па­ру лет. Нам не хо­чет­ся, но там мы мо­жем за­ра­бо­тать де­нег, а по­том вер­нуть­ся до­мой. Там мно­го ра­бо­ты для плот­ни­ков. А тут мы ни­че­го не мо­жем най­ти. — Он за­сту­чал паль­ца­ми по сто­лу, что тут же за­ин­те­ре­со­ва­ло де­тей. Их ма­лень­кие паль­чи­ки ста­ра­лись изо­бра­зить стук ко­пыт га­ло­пи­рую­щей ло­ша­ди. Ден­нис бро­сил на них стро­гий взгляд. Не убе­дил.

Би­ти и Уэй­ви мы­ли по­су­ду и раз­го­ва­ри­ва­ли о То­рон­то. Го­лос Би­ти тих и не­ре­ши­те­лен. Как мо­жет сло­жить­ся их жизнь на но­вом мес­те? По­нра­вит­ся ли там де­тям? Мо­жет, бы­ло бы луч­ше, ес­ли бы не по­нра­ви­лось? Мо­жет быть. Мо­жет быть.

Ку­ойл не мог за­ста­вить се­бя ска­зать: не уез­жай­те. Но по­ни­мал, что ес­ли они все-та­ки уе­дут, то это бу­дет на­все­гда. По­то­му что да­же те еди­ни­цы, ко­то­рые воз­вра­ща­лись, уже не бы­ли преж­ни­ми, как нож, най­ден­ный на пе­пе­ли­ще род­но­го оча­га. Бед­ная Бан­ни, ко­то­рой при­дет­ся рас­стать­ся с Мар­ти. Бед­ный Ку­ойл, ко­то­рый по­те­ря­ет Ден­ни­са и Би­ти.

Ко­гда все на­ча­ли зе­вать, Ку­ойл взял на ру­ки Гер­ри, ус­пев­ше­го за­дре­мать на ков­ре в гос­ти­ной. Сан­шайн схва­ти­ла Уэй­ви за ру­ку, по­то­му что на ули­це был лед. Со­ба­ка пер­вой за­бра­лась в ма­ши­ну и ус­пе­ла по­си­деть на всех мес­тах, по­ка они не усе­лись.

— Уэй­ви, а ес­ли вы­гла­дить ры­бу, она мо­жет быть раз­ме­ром с ков­рик? — спро­си­ла Сан­шайн.

— Я ду­маю, что да­же боль­ше, — от­ве­ти­ла Уэй­ви. — Ес­ли ее еще и раз­вер­нуть.

Ден­нис вы­шел про­во­дить их до ма­ши­ны. Ко­гда Ку­ойл за­хлоп­нул дверь за Уэй­ви, из ма­ши­ны по­сы­па­лась ржа­вая тру­ха.

— Ко­гда ты толь­ко из­ба­вишь­ся от это­го ста­ро­го хла­ма? — Ден­нис вы­гля­дел уг­рю­мо. Сто­ял, упер­шись ру­ка­ми в ма­ши­ну, по­ка она не дви­ну­лась с мес­та. Смот­рел в их сто­ро­ну, по­ка не скры­лись ог­ни ма­ши­ны. По­том пе­ре­шел че­рез до­ро­гу и ог­ля­дел­ся. Не уви­дел ни­че­го, кро­ме элек­трон­но­го ми­га­ния мая­ка. Мо­ре бы­ло пло­ским и ров­ным, как дос­ка.

В спя­щем до­ме Ку­ойл на­брал го­ря­чую ван­ну. Он сел в го­ря­чую во­ду, за­жал нос и по­гру­зил­ся в нее с го­ло­вой. С чув­ст­вом ог­ром­ной бла­го­дар­но­сти. Судь­ба впол­не мог­ла по­се­лить его в чер­ном трей­ле­ре На­тби­ма.

Вы­брав­шись из ван­ны, он вы­тер­ся по­ло­тен­цем, по­том про­тер боль­шое зер­ка­ло, за­ни­мав­шее всю дверь ван­ной. По­смот­рел на свое го­лое те­ло, от ко­то­ро­го шел пар, рас­тво­ряв­ший­ся в про­хлад­ном воз­ду­хе. Он уви­дел, что ог­ро­мен. Бы­чья шея, тя­же­лая че­люсть; мощ­ные ску­лы и ще­ки по­кры­ты от­ли­ваю­щей ме­дью ще­ти­ной. Жел­то­ва­тые вес­нуш­ки. Ши­ро­кие пле­чи и силь­ные ру­ки, по­кры­тые шер­стью, как у обо­рот­ня. Влаж­ные во­ло­сы на гру­ди, до вы­сту­паю­ще­го жи­во­та. Объ­ем­ные чрес­ла, яр­ко-крас­но­го цве­та от го­ря­чей во­ды, в об­рам­ле­нии ры­жих во­лос, как в гнез­де. Но­ги, по­хо­жие на ство­лы де­ревь­ев. Но при этом он не ка­зал­ся туч­ным. Ско­рее, мощ­ным. Ку­ойл по­нял, что дос­тиг сво­его фи­зи­че­ско­го рас­цве­та. Впе­ре­ди был сред­ний воз­раст, но Ку­ой­ла он не пу­гал. Ему ста­ло труд­нее пом­нить ошиб­ки, ко­то­рые он до­пус­тил. То ли от­то­го, что их на­ко­пи­лось так мно­го, что их бы­ло не­воз­мож­но все упом­нить, то ли по­то­му, что он их пе­ре­рос.