Димфна Кьюсак - Чёрная молния

Она бегло просмотрела статью. Должно быть, Робертсон продиктовал по телефону ее основные положения сразу же после того, как она уехала. Несмотря на то что она долго прожила с Китом и была в курсе всех его редакционных дел, Тэмпи поражалась, как это в нескольких абзацах могло уместиться так много сведений. Она читала и перечитывала статью, взволнованная своим триумфом и еще чем-то, в чем она пока не разобралась. Ей достаточно было и того, что она выиграла этот бой.

Андерсон снова наклонился к ней и указал на передовицу:

– Прочтите вот это.

В глаза ей бросился заголовок: «Уэйлерское дело». Она быстро пробежала первые строки:

«Возмущенная общественность с полной решимостью заявляет, что семья первых жителей поселка китобоев, известного под названием Уэйлер, четыре поколения которой прожили в этих местах, не должна лишиться своих наследственных владений…»

Далее шло подробное освещение событий в Уэйлере. Тэмпи откинулась на спинку кресла, не отрываясь от газеты.

«…Позорное обращение с достойной уважения, почтенной семьей…

…премьер-министр, в отсутствие министра по земельным делам, занимаясь вопросами, входящими в его компетенцию, высказался весьма определенно против… министр обороны отрицает любые намерения… верховный комиссар полиции заявил, что потребует безотлагательно представить ему доклад… оперативные действия всех учреждений, имеющих отношение к данному делу, показывают, насколько сильно общественное мнение взволновано происходящим…»

Таким образом, общественное мнение было создано. Ей вспомнилось циничное замечание Кита по поводу какой-то другой газетной кампании: «Так мы поступаем всегда, когда нам нужно!»

Он говорил, что редактор сам редко пишет передовые статьи. И все же здесь явно улавливались его, Кита, резкие выражения, его фразы, наносившие удары прямо в цель, его аргументация, сочетавшая в себе негодование, эмоции и нравоучения. Возможно, это Элспет посоветовала отцу поручить передовицу Киту, – она сделала первый шаг в своей кампании. Но это уж их дело. А она, Тэмпи, должна бороться за Кристи и Уэйлер.

Андерсон наблюдал за ней.

– Хорошо, правда? – спросил он. – Вы слышали, что сегодня утром сообщило радио?

– Нет, у меня не было времени.

– Первоклассный материал. Вы должны быть довольны. Надеюсь, и вы поддерживаете этот протест.

– Да. Моя внучка живет в Уэйлере.

– Внучка? Вот это да! А босс мне ничего не сказал. Так что же, можно писать об этом?

– Пожалуйста, если считаете нужным.

– Это может решить дело. Ну, там видно будет. – Он вытащил несколько исписанных листков. – Редактор дал мне кое-какую информацию, но лучше еще раз ее проверить. Я намечу здесь основное, а вы дополните, если нужно. Впрочем, вы рядом, и я всегда смогу обратиться к вам.

Пока она отвечала на его вопросы, а он делал пометки в своих записях, в туманной дымке, окутавшей Ньюкасл, показались трубы сталелитейного завода. Где-то там, внизу, ей предстоит сражаться. Будущее ее было таким же неясным, как этот город, очертания которого она могла лишь угадывать.

Что ожидало ее? В руках у нее был контракт, очень выгодный контракт со студией телевидения. Размышляя о своей будущей работе, она приходила к уверенности: у нее хватит способностей выполнить то, что она так поспешно пообещала Робертсону. И все же в прошлом ей сопутствовал такой огромный успех, что она сомневалась, сможет ли теперь удовлетвориться новой скромной ролью.

Кит оказался прав хотя бы в одном: можно жить и без любви. Она теперь знала: нельзя строить что-то прочное на такой любви, какая была у них. Но чем же ее заменить?

Душевный подъем от сознания своей победы сменился сомнениями. Даже если она добьется успеха, у нее не будет чего-то главного в жизни. Никому она по-настоящему не нужна. Свонберги вряд ли захотят считаться с ней – ведь между ними преградой встал образ Занни. Они использовали Тэмпи в своих целях, а Кристи принадлежит только им – не ей.

В тумане стал вырисовываться Хогсбэк, самолет летел уже над Уоллабой, омываемой голубым по-зимнему морем. Среди деревьев она увидела крошечный белый домик старшего инспектора, серые однообразные лачуги вдоль ручья, почти неразличимые фигурки людей. И вдруг она ощутила себя участницей той длительной и тяжелой борьбы, которую все они ведут.

Она поняла, что будущее ее зиждется на чем-то более глубоком и обширном, чем просто любовь Кристи.

Самолет снизился над изумрудным Уэйлером, приземлился и подрулил к аэровокзалу. Со ступенек трапа с радостью, охватившей все ее существо, она увидела темные лица, поднятые вверх. Тут были и Берт, и Эмма, и Пол, и Мэй. А выше всех, усевшись на плечо Джеда, махала ей рукой улыбающаяся Кристи.