Ясунари Кавабата - Стон горы

– Я все-таки думаю, что у Кикуко скоро будет ребенок.

– Что?

Синго был потрясен. – Мне, правда, кажется, что еще рановато, но Фусако говорит, что уже заметила.

Ясуко стеснялась говорить даже о своей беременности.

– Тебе это Фусако сказала?

– Рановато, правда, – повторила Ясуко. – Слишком мало времени прошло.

– Кто сказал Фусако – сама Кикуко или Сюити?

– Никто не говорил. Это ее собственные наблюдения.

Слово «наблюдения», употребленное Ясуко, показолось Синго неуместным. Что ж это получается, подумал он, не успев обжиться, Фусако уже ведет слежку за женой брата?

– Ты скажи Сюити, чтобы он был к ней повнимательней.

У Синго сдавило грудь. Стоило ему услыхать, что Кикуко беременна, как эта ее беременность навалилилась, на него невыносимой тяжестью.

Когда две женщины почти одновременно беременеют от одного мужчины – тут нет ничего удивительного. Но как страшно, если этот мужчина – твой сын.

Может быть, это чья-то месть или чье-то проклятие, а может быть, козни дьявола?

Если трезво рассудить, то все случившееся было вполне, естественно, так сказать, здоровая физиология, но столь трезво Синго сейчас рассуждать не мог.

К тому же Кикуко теперь вторая. Когда она избавлялась от своего первого ребенка, Кинуко уже была беременна. Кикуко снова забеременела, а Кинуко еще не родила. И Кикуко не знает, что Кинуко беременна, а беременность Кинуко уже всем бросается в глаза, ребенок уже, наверно, шевелится.

– На этот раз и нам все известно, так что Кикуко не сможет своевольничать.

– Пожалуй, – сказал Синго без всякой уверенности. – Ты тоже поговори с Кикуко.

– Ты, наверно, и внука от Кикуко будешь любить больше, чем остальных.

Синго не спалось.

«Есть ли сила, которая заставила бы Кинуко не рожать?» – думал Синго с раздражением, и ему пришла на ум жестокая мысль.

Кинуко говорит, что у нее ребенок не от Сюити, – может быть, стоило бы последить за ее поведением, и тогда удастся обнаружить нечто такое, что их всех успокоит.

Из сада сталдоноситься стрекот насекомых – уже третийчас. Стрекот какой-то незнакомый – цикады стрекочутне так. Синго показалось, что он лежит во тьме, погребенный в земле.

Последнее время ему без конца снятся сны – под утро он увидел еще один длинный сон.

Он не помнит, где все это происходило. Просыпаясь, он еще видел два белых яйца из сна. Песчаная равнина – сплошной песок. И на нем – два яйца рядом. Одно – огромное, яйцо африканского страуса. Другое – крохотное, змеиное яйцо. Скорлупа расколота, и из яйца высовывается хорошенькая головка вертлявой змейки.

Синго смотрит на нее, думая, какая она в самом деле хорошенькая.

Синго был уверен, что увидел этот сон только потому, что думал о Кикуко и Кинуко. Чей детеныш был в страусовом яйце и чей в змеином, он, конечно, не знал.

– Интересно, змея действительно откладывает яйца или родит живых детенышей? – прошептал про себя Синго.

На следующий день было воскресенье, и Синго лежал в постели почти до десяти часов. Он чувствовал слабость в ногах.

Синго вспомнил свой сон, и ему стали неприятны и страусовое яйцо, и маленькая змейка, высунувшая голову из змеиного яйца.

Тщательно почистив зубы, Синго вошел в столовую.

Кикуко, сложив стопкой газеты, перевязывала их шнурком. Продавать, видно, собирается, подумал Синго.

Подбирать для Ясуко газеты – утренние выпуски к утренним, вечерние к вечерним – и класть числами вверх было обязанностью Кикуко.

Кикуко встала и налила Синго чай.

– Было две статьи о лотосе, росшем две тысячи лет назад. Вы читали? Я вам их отложила. – С этими словами Кикуко положила две газеты на чайный столик.

– Да, кажется, читал.

Но Синго все-таки взял газеты.

При археологических раскопках памятников культуры Яёи обнаружены семена лотоса примерно двух-тысячелетней давности. В газете уже писали, что лотосы зацвели. Синго заходил в комнату Кикуко и показывал ей эту газету. Это было, когда она только что вернулась из больницы после аборта и лежала в постели.

Значит, появились еще две статьи о лотосе. В одной писали, что профессор ботаники, расчленив корень лотоса, высадил его в пруду Сансиро [20]в парке Токийского университета, который он окончил. В другой рассказывалось, как некий профессор университета Тохоку обнаружил в торфяниках Маньчжурии окаменевшие семена лотоса и послал их в Америку, В Вашингтоне, в Национальном парке, с семян сняли отвердевшую оболочку, завернули во влажную гигроскопическую вату и поместили в теплицу. В прошлом году появились крошечные ростки.