Ясунари Кавабата - Стон горы

– Остановка нашего поезда вызвана тем, что состав, вышедший за пятнадцать минут до нас, потерпел крушение на станции Цуруми. Извините за задержку, – объявил проводник.

Иностранец, сидевший напротив Синго, растолкал ехавшего с ним юношу.

– Что он сказал? – спросил он по-английски.

Юноша спал, держа за руку иностранца и положив голову ему на плечо. Открыв глаза, он не переменил позы и ласково взглянул на него. Глаза у юноши были красные, веки опухли. Волосы крашеные, но у корней вылезали черные, переходившие в цвет мутного чая. Светлыми оставались только концы.

Наверно, гомосексуалист, любовник иностранца, подумал Синго.

Юноша перевернул ладонь иностранца, лежавшую у того на коленях, вложил в нее свою руку и крепко сжал. Совсем как удовлетворенная женщина.

Иностранец был в рубахе с короткими рукавами, руки у него поросли рыжими волосами – точно бурый медведь. Юноша не был таким уж хрупким, но рядом согромным иностранцем выглядел ребенком. У иностранца была мощная грудь и толстенная шея, – казалось, ему было трудно ворочать ею, ион сидел с безучастным видом, не обращая внимания на прилипшего к нему юношу. Выражение лица у него было мрачное. Рядом с его пышущей здоровьем физиономией лицо юноши выглядело еще более землистым и изможденным.

Возраст иностранца трудно определить, но, судя по огромной лысине, морщинистому лбу истарческим пятнам на руках, он, пожалуй, одного возраста со мной, подумал Синго. Иностранец представлялся ему жестоким чудовищем, вторгшимся в чужую страну и заставившим служить себе юношу из этой страны. Юноша был в бордовой рубахе, верхняя пуговица расстегнута, распахнутый ворот открывал выпирающие ключицы.

По обеим сторонам вонючей канавы буйно росла ярко-зеленая полынь. Электричка все еще стояла.

Под москитной сеткой было душно и мрачно, и Синго решил больше не вешать ее над постелью.

Ясуко каждый вечер, притворно кряхтя, с деланным усердием била москитов.

– А Сюити еще пользуется москитной сеткой.

– Ну что ж, иди спать к Сюити. – Синго смотрел в потолок, с которого уже не свисала москитная сетка.

– Нет, туда я не могу пойти, но с завтрашнего дня буду ложиться в комнате Фусако.

– Вот-вот, будешь спать в обнимку с одной из внучек.

– Почему это Сатоко, хотя у нее есть младшая сестра, все время цепляется за мать? Может, она не совсем нормальная? Иногда у нее такой странный взгляд.

Синго не ответил.

– Уж не оттого ли, что у нее теперь нет отца?

– Ты бы хоть относилась к ней поласковей.

– Я больше люблю Кунико, – сказала Ясуко. – Но и тебе бы неплохо быть понежнее с Сатоко. Тем более теперь.

– Умер ли Аихара, жив ли, хватит о нем говорить.

– Хорошо, что прислал заявление о разводе.

– Ну довольно, перестань.

– Ты прав, больше не буду. Но если Аихара и не умер, неизвестно, где он находится… И все-таки кто так поступает: решили, что жизнь у них не удалась, плюнули на все, разошлись, а что двое детей – об Этом забыли. Ненадежная штука семейная жизнь.

– Даже если семейная жизнь не удалась, это еще не значит, что все кончено. Фусако тоже хороша. Предположим, Аихара оступился, разве можно так просто бросать его, – сколько теперь страданий выпало на его долю. Наверно, и самой Фусако нелегко сейчас об этом думать.

– Если муж оказался в отчаянном положении, значит, жена ему вовремя не помогла, не была ему настоящим другом. Когда человека бросают на произвол судьбы, ему ничего не остается, как покончить с собой. Но если вместе с человеком, оказавшимся в тупике, соглашается умереть женщина, его уже нельзя считать покинутым, – сказала Ясуко.

– С Сюити сейчас как будто все в порядке, но что будет дальше, неизвестно. Для Кикуко эта история не прошла даром.

– История с ребенком, да?

Слова Синго имели двойной смысл. И тот, что Кикуко не родила, и тот, что Кинуко собирается родить. Второе не было известно Ясуко.

Заявив, что она беременна не от Сюити, Кинуко отвергла попытку Синго помешать ей родить, но Синго, не зная точно, от Сюити она беременна или не от него, не мог отделаться от мысли, что Кинуко нарочно отрицает отцовство Сюити.

– Я думаю, мне действительно следует спать под москитной сеткой Сюити. Ведь даже представить себе невозможно, до каких глупостей они могут договориться. Оставлять их вдвоем просто опасно…

– Договориться до глупостей? Что ты имеешь в виду?

Ясуко, лежавшая спиной к Синго, повернулась к нему лицом. Потом сделала такое движение, будто хотела взять его за руку, но Синго не протянул ей руки, и Ясуко, пошарив возле подушки, прошептала, словно выдавая секрет: