Ирина Майорова - Халява для лоха

– Чухаев, – ответила за всех Грохотова. – Он уже звонил и приказал не расходиться. Вами интересовался… А допрашивать, наверное, про Костю будут. Он же пропал. Чухаев говорит, телефон отключен. Он и вправду отключен – мы тоже ему звонить пытались.

Дверь открылась, и на пороге появился – легок на помине! – Александр Васильевич Чухаев. Главный юрист начал без предисловий:

– Кто из вас знает, где сейчас может находиться Обухов?

– Может, на работу едет, – пожал плечами Алик. – Сейчас такие пробки.

– И я, и ты, и все вы прекрасно знаете, что ни на какую работу он не едет!

– Значит, спит. Он вчера себя плохо чув­ствовал, – все тем же спокойным тоном предположил Алик.

– Где он спит? Дома его нет – я проверял.

– А чего вы вдруг запаниковали-то?

– А того, что ваш Обухов взял сто пятьдесят тысяч долларов, чтобы расплатиться с этой, как ее… Анастасией… Заворотнюк. Она договор на рекламу водки с нами подписала. Обухов ей бабки повез и пропал. Вместе с деньгами.

– То есть вы подозреваете, что Обухов присвоил деньги и скрылся?

– А что еще прикажешь думать? – попытался сыграть праведный гнев Чухаев. Получилось так ненатурально, что Алик невольно поморщился. – Продюсеру актрисы этой позвонили – деньги ей Обухов не отдал. Вот и выходит, что Костик их попер.

– Вранье! – кинулся защищать шефа Андрюха, глаза которого от возмущения стали похожи на два елочных шара – такие же большие, круглые и блестящие.

– Погоди, Андрюх, – остановил Суслова арт-директор. И, уже обращаясь к Чухаеву, невинным тоном поинтересовался: – А что, разве Заворотнюк согласилась? Разговор о том, чтобы ее пригласить, в отделе шел, но, во-первых, для ролика о колготках, а не водки – раз, а во-вторых, ни ей самой, ни ее продюсеру Костя, насколько нам известно, даже не звонил – это два. Прикинул, сколько они могут запросить, и отказался от этой идеи.

– Тебе не приходит в голову, что не обо всем он вам докладывает? Вопрос решался на совещании у Ненашева, и Обухов не счел нужным вас информировать. А может, – Чухаев старательно сморщил лоб, будто прямо сейчас ему в голову пришла скорбная догадка, – он заранее все продумал! Может, с самого начала решил деньги присвоить! Тогда Обухов намеренно все скрыл. Вдруг бы вы что-то заподозрили и Ненашеву или мне доложили…

– Если мне не изменяет память, прежде Обухов и куда большие суммы и актерам, и на телевидение возил, – заметил Алик. – Разве нет? Чего ж это он сейчас на какие-то полтораста штук польстился?

– Ну я не знаю… – замялся Чухаев. – Может, именно сейчас обстоятельства так сложились. Задолжал кому…

– Неубедительно. Да, и еще один вопрос: а 150 тысяч – это весь гонорар Заворотнюк или аванс?

– Весь.

– И она согласилась рекламировать водку за жалкие сто пятьдесят штук?

– Так долларов же!

– Понятно, что не тугриков. Нестыковочка получается. Если она за пару последних роликов про «любимый» сок 250 тысяч баксов получила, чего же она водку-то за такую смешную сумму рекламировать взялась? Это ж, как ни крути, удар по имиджу. Она два года няню, любимицу детей, изображала, сейчас во множестве шоу для семейного просмотра участвует… За что, я вас уверяю, очень солидные бабки получает. И вдруг эта прелестница-скромница вылезает на экран с рекламой водки – и ломает свой имидж к чертовой матери! За 150 тысяч долларов…

Криэйторы воззрились на главного юриста, и во взгляде каждого из них читались недоверие и снисходительность. Чухаев понял, что попал впросак, и теперь судорожно соображал, как из этого положения выпутаться…

– Так это! У нас же реклама водки скрытая!

Чухаев так искренне обрадовался своей находчивости, что даже вскочил со стула и победно посмотрел на Алика.

Арт-директор хмыкнул и, не глядя на главного юриста, произнес усталым и бесцветным голосом:

– А ведь вы, Александр Васильевич, производили впечатление умного человека. Чего ж так лажаетесь? Что, времени на подготовку «фуфла» не было? Да, конечно, реклама «Сладкой истомы» у нас скрытая. Но вы как юрист и давний сотрудник «Атланта» прекрасно знаете, что это отмазка для антимонопольщиков – чтобы не потянули на правеж за нарушение закона. А телезрители, они же потребители рекламы, телевизионщики, продающие под нее эфирное время, актеры, в ней участвующие, прекрасно знают истинный предмет нашего промоушена. Так что для репутации актрисы все едино: рекламировала бы она водку, так сказать, в чистом виде или через нижнее белье. Посему позвольте вам не поверить, многоуважаемый Александр Васильевич. Лоханулись вы со своей версией про украденные Обуховым денюжки Насти Заворотнюк.