Анатолий Кузнецов - Огонь

— Это кто? — спросил Павел.

— Да это так, одна хорошая девочка, — сказал Славка. — Член бюро.

— Член бюро?

— Ага. Я вполне серьёзно! Одна из лучших активисток, культмассовый сектор в бюро комсомола ведёт прямо на высоте.

На столе среди бумаг лежала ещё фотография, аккуратно заправленная в стеклянную рамку. Тут была девушка чёрненькая, с прямыми волосами и строгим лицом.

— Ещё член бюро…— сказал Павел.

— Нет, это лучшая активистка самодеятельности. Драматический талант — и непередаваемо читает приветствия разным слётам. Отличная девочка, глубокая… Не тронь, не тронь!

Но Павел углядел под рамкой ещё стопку фотографий и потащил всю. Были тут и любительские, и сделанные в ателье, и крохотные, с уголками, на паспорт. И все — девушки.

— Положь! — завопил Славка. — Вот чёрт, это я вчера в своем архиве делал ревизию, не хватай своими гнусными лапами!

— Почему в архиве? Ты повесь на стене в ряд, получится целая первичная организация. Все здешние?

— Ну их… Иных уж нет, а те далече, в смысле замужем. Ты сядь, сядь в качалку и убери руки!

Открыв створку окна, Славка достал большой кулёк с апельсинами и бутылку бренди, которая в тепле тотчас запотела. Рюмок не было, поэтому Славка поставил пластмассовый стаканчик для бритья и баночку из-под горчицы. Роль тарелочек под ветчину и сыр играла бумага, в которую их в магазине завернули. В качестве приборов Славка положил с одной стороны охотничий нож, хромированный, с острейшим, устрашающим лезвием, наводивший на мысль о кровавых поединках с медведем в тайге, с другой — толстый перочинный нож, имевший массу лезвий, пилочек, шил, ножницы и вилку, роль которой он в данном случае и призван был исполнить.

Славка разлил коньяк по посудинкам, и Павлу досталась баночка, из неё пить было неудобно и противно: на дне виднелись остатки прилипшей горчицы; он отпил и поставил. Взял апельсин.

— Итак, вопрос к тебе, первый, — сказал Павел. — Какая агентура донесла тебе, что я с Белоцерковским пил?

— Да ну, это шутка, смех! — захохотал Славка, сдирая кожуру с апельсина. — Одна наша девчонка из завкома знает отлично ваших продавщиц, те по всему городу хвастаются, как сороки на хвосте носят: мы-де со знаменитым кинорежиссёром из Москвы гуляли, зовут Павлом, приметы твои. Расспрашивал подробно, как они могут тут прозябать, и дал обещание вызвать в Москву на съёмки. Я сразу всё понял, боже мой, что ты хочешь, это же провинция, тут всё про всех известно, тут даже известно, чего не было или что ещё только случится в будущем. Ответом доволен?

— Да, — сказал Павел. — Вопрос второй. Учитывая, что я видел, например, как живёт Фёдор Иванов с семьёй в такой квартире, на черта тебе одному две комнаты?

— Привет! А если дают?

— Дают?

— Да. А может, я жениться собираюсь.

— На члене бюро?

— Хотя бы и да. Мы уже заявление в загс отнесли, но не стали потом оформлять, спешить с таким делом нельзя, я думаю, решили ещё проверить себя, та ли это любовь.

— И любовь и заявление, полагаю, помогли тебе мотивировать…

— Что ты, как следователь, пристал? Нормальная вещь. Потом, может, в самом деле женюсь. Она мне нравится, но я не так давно развёлся и вот думаю, стоит ли в новую петлю лезть?

— Не стоит. Если такие мысли, не стоит.

— Да?… Но они, понимаешь, такие моральные, идейные: если не пообещаешь жениться, и говорить не хотят.

— Тяжело.

— Тяжело… Вот моя бывшая жена… Я с ней, гадиной, столько отличных вещей приобрёл — ничего не отдала, всё заграбастала, только выхватил эту качалку и магнитофон. Я так взбесился, хотел судом делить, но потом плюнул — и вот так живу. Не в вещах счастье.

— Новых натащишь.

— Ах, не в этом дело! Мне бы эту домну спихнуть, ах, мне бы её спихнуть!… И, может, в следующий раз я совсем не в этой квартире и не здесь буду тебя принимать… Скажи, а что ты думаешь про китайцев?

От неожиданного этого вопроса Павел даже вскинулся, от чего качалка под ним закачалась, потрескивая всеми своими лозинами.

— С чего это ты?

— Очень важный вопрос, я хотел узнать твоё мнение, что ты думаешь?

— Думаю то же, что и все.

— А всё же?

— Погоди, но почему ты об этом спрашиваешь?

— Да, Паша, обстановка в мире сложная…— озабоченно сказал Славка, подливая в баночку Павлу. — А что слышно там, у вас? Какие сплетни новые, может, скандалы?… Ну, чокайся, давай выпьем.

— Послушай, Славка, — сказал Павел с неудовольствием. — Вот ты сейчас наклюкаешься, окосеешь и уже не сможешь толково рассказать про пост, а я хочу услышать. Потому моё предложение: давай сперва о деле!