Рут Вернер - Гонг торговца фарфором

Людвиг прибыл точно к открытию конгресса. Но времени для подготовки доклада уже не оставалось. Пока выступал предыдущий оратор, он делал необходимые заметки. Оказавшись на трибуне, он не мог их найти. Людвиг говорил, а Херберт слегка дрожащими руками демонстрировал перед учеными впервые снятый большой фильм о работающем сердце. Внезапно Херберт почувствовал, как обмерло его собственное сердце. Пленка не перематывалась, как было предусмотрено, на вторую катушку, а сорвалась с нее и покатилась в зал конгресса. Херберт знал, как много зависит от того, сумеет ли врач показать конгрессу результаты своей работы. Но позволить легко воспламеняющийся пленке беспрепятственно катиться по залу было более чем легкомысленно. Пленка вздувалась, спиралью скользила между рядами кресел, многие курили. Херберт бежал вслед за пленкой шепотом умоляя делегатов конгресса: «Пожалуйста, не курите, пожалуйста, не курите!»

Эти ученые не принимали в расчет ни одержимости доктора Людвига, ни долгих ночей, отданных этой работе, ни ожесточенной борьбы, с которой она была связана, ни материальных лишений, здесь принимался во внимание только результат. Отныне можно будет распознавать пороки сердца, определять, в какой стадии они находятся, возможна ли еще операция и как именно надлежит к ней приступать. Они видели перед собой подвиг новатора. И открыто высказывали свое уважение и восторг.

Врач, бледный от бессонной ночи, слышал продолжительные аплодисменты, но склонился только перед одним человеком в зале — перед своей женой. Он благодарил ее за умение сохранять спокойствие в трудные времена, за всегда хорошее настроение. В соседней комнате Херберт пытался скрыть слезы радости и бился над окончательно перепутанной пленкой.

Когда Криста узнала, как проходил конгресс, она с облегчением подумала: наконец-то мы впервые обретем покой. Но она заблуждалась. Теперь доктор Людвиг оперировал собак. Жена, ожидавшая через несколько недель третьего ребенка, ему ассистировала. Операциям на собаках сопутствует тяжелый запах, животные сильно кровоточат. Маргит вынуждена была подолгу стоять и крепко прижимать пальцем рану.

В 1953 году заведующий отделением доктор Людвиг провел первые операции на людях, страдающих болезнью сердца. Ему очень хотелось съездить в научную командировку в Советский Союз, где в области хирургии сердца был достигнут огромный прогресс.

Теперь началась борьба за больничные койки. В просторных помещениях больницы он всегда вынужден был класть своих больных туда, где оказывалось свободное место. Он не имел постоянного ассистента. Было чрезвычайно трудно получить операционный зал на целый день, если для этого приходилось откладывать другие срочные операции, требовавшие меньше времени.

В одно из воскресений, летом, они все пошли в парк. Сидя на скамье, Криста легонько покачивала ногой детскую коляску и пришивала разноцветные узелки к воротничку на платьице Сибиллы. Маргит вязала свитер для Кристы и одновременно вместе со второй дочуркой заглядывала в детскую книжку с картинками.

Сибилла унаследовала от отца черные глаза, а от матери светлые волосы, у двух же других дочерей были голубые глаза матери и темные волосы отца.

Доктор Людвиг сел подле жены и искренне восхищался лежавшей в коляске малюткой. Сибилла ревниво вскарабкалась к отцу на колени. Она была резвым ребенком, вскоре затеяла с отцом игру на детской площадке, и трудно было сказать, кто из них больше шумел и буйствовал. Когда они слишком расшумелись, Маргит попросила их вести себя спокойнее, так как малышка уснула. Людвиг послушно вернулся на скамью. Первой Херберта увидела Сибилла. Она кивнула и окликнула его. Он медленно двигался, опираясь на палку. Доктор Людвиг многое отдал бы, чтобы сделать снова молодым это усталое сердце, отданное людям. Они потеснились, усадили возле себя Херберта, тепло приветствовавшего детей. Херберт обратил внимание на то, как шьет Криста: один за другим быстро возникали голубые и красные узелки.

«Какие у тебя умелые и ловкие руки, к тому же ты умная девушка, и как досадно, что все это пропадает на кухне».

Обращаясь к доктору, Херберт сказал: «Ей надо быть операционной сестрой».

«Наша Криста?» — спросил доктор Людвиг с таким изумлением, будто Херберт предложил ему учить латыни грудного ребенка.

Приносят завтрак. Входят две сестры, чтобы увезти Биргит. Они надевают на нее операционную сорочку и укладывают ее на передвижную койку. Биргит кивает женщинам: