Наталья Солей - Ход Корбюзье, или Шерше бlя femme

– Счастливый я все же человек, – сказал себе Володя и тут же опомнился, проговорив автоматически: – Не подстереги враг слово, – и зашел в дом.

Заказчик Шапошникова пригласил их к себе в Калифорнию, чтобы Владимир оформил интерьер его яхты в стиле «эпохи излишеств» начала прошлого века. Он хотел, чтобы его плавающее жилище было сродни не дому, а дворцу, чтобы каждый фрагмент деревянных панелей, лестниц был настоящим произведением искусства. Требований к тому, как должно выглядеть внутреннее убранство яхты, у него было множество. Работа предстояла большая, кропотливая, но интересная.

Этим заказчиком был Уоррен Баффнет, крупный финансист, представитель элиты американского бизнеса, кроме того, известный коллекционер, ценитель искусства. Узнав, что Шапошников недавно женился и что жена его – молодая художница, он настоятельно приглашал архитектора прилететь вместе с супругой. Даже предложил устроить аукцион ее работ в своем доме, на одной из вечеринок.

Предложение показалось им весьма заманчивым, кроме того, Владимир должен пробыть в Калифорнии не менее трех месяцев, а это слишком долгая разлука. Молодоженам – а они именно так до сих пор себя ощущали – вовсе не хотелось расставаться на такой срок.

Сначала они даже собрались лететь туда втроем, с трехмесячным Матвеем. Но Ангелина Ивановна сказала, что тащить с собой за океан почти новорожденного ребенка – это чистое безумие и что она не позволит легкомысленным родителям сделать такую глупость. И поскольку Матвей уже самостоятельно питается, она с удовольствием займется маленьким Шапошниковым, а они пусть себе летят в свою Америку, занимаются делом, максимально используя время для себя.

Заказчик встретил их радушно. Попросил Аню сегодня же показать свои работы. На днях он устраивает небольшую пати, человек на сто. Там можно будет и аукцион провести.

Аня не ожидала такой оперативности со стороны Уоррена.

– Вы же еще не видели моих картин. Может быть, не стоит торопиться…

– Сегодня же и посмотрю. Не волнуйтесь. Я знаю, что вы пишете в реалистической манере. Это уже интересно. Молодая художница, из России – это вызовет даже некоторый ажиотаж. У меня есть чутье. И оно меня никогда не подводило.

Перед ужином Аня устроила презентацию своих работ. Восторгу Уоррена – причем очень искреннему – не было предела. Она привезла шесть работ, написанных маслом, и акварельные рисунки. Финансист подолгу рассматривал каждую работу. Восторгался чувством цвета, композиционным решением, линией.

– Честно признаюсь, – сказал он наконец, – я делал ставку на то, что вы из России, а русское искусство у нас всегда в моде, даже современное. Но ваши работы вне моды. Это действительно произведения искусства. Мне очень повезло, что я вслепую, можно сказать, смог открыть вас для американских коллекционеров.

– О, – только и могла произнести Аня.

Шапошников тоже стоял очень довольный, с трудом сдерживая восторг.

– Впрочем, – продолжил в задумчивости Уоррен, – знаете, аукцион мы все же не будем проводить. Работы, конечно, покажем, но не с целью продажи, а чтобы представить вас публике.

Аня и Владимир резко изменились в лице.

– Что ж вы так на все реагируете? Какие вы, русские, все же эмоциональные. Я просто не хочу, чтобы эти работы покупали другие. Я сам все куплю, а мои друзья смогут заказать вам что-то новое. У вас будет здесь время, условия для работы мы создадим. Пишите, творите.

Аня была готова броситься Уоррену на шею. Ее первые работы покупает известный коллекционер, более того, у нее будет возможность все это время работать!

Однако Уоррен, свою карьеру начинавший брокером, что приучило его принимать быстрые, но при этом правильные решения, уже говорил о другом:

– Я хочу, чтобы моя яхта была чем-то необыкновенным. Что касается художественных излишеств, которые я могу себе позволить на этой яхте, то здесь я полностью доверяю вашей фантазии, Владимир. Но этого мало. У меня, знаете ли, есть добрый друг в Сиэтле, я хочу, чтобы вы посмотрели его дом. Когда-нибудь такие дома будут у многих, но пока это техническое чудо существует в единственном экземпляре. Знаете, раньше у меня ко всем технологическим новшествам было весьма прохладное отношение. Он даже не один год ломал голову над тем, как заставить меня пользоваться компьютером. Был готов даже прилететь ко мне и научить этому делу. Ему никак не удавалось меня заинтересовать, пока вдруг я сам не обнаружил, что с помощью Интернета можно играть в бридж с друзьями по всей стране. После этого в течение первых шести месяцев каждый день, приходя домой с работы, я часами играл на компьютере. Вот так – несмотря на то что я всячески избегал вычислительной техники и вложений в нее – однажды я все-таки сел за компьютер и тут же попался на крючок, получил самую настоящую интернет-зависимость. В общем, теперь я пользуюсь услугами Интернета даже активнее, чем мой друг Билл. Теперь я хочу на своей яхте сделать нечто похожее на то, что он оборудовал в своем доме, – получение новостей и развлечений одним касанием пальца. Но это надо видеть. Согласны?