Денис Гуцко - Покемонов день

– Созрел, нет?

Дождавшись, когда я отдам им мобильный и разденусь, они пинками отфутболили мою одежду в сторону. Телефон Гоша звонко разбил об пол.

– Вылитый, – удовлетворенно сказал Гоша. – Н-ну в-вылитый.

Их все не устраивало, как покемон ходит и говорит: «Привет, я покемон. Я ручной».

– Ты что-нибудь можешь с голосом сделать? Как неживой!

Владимир Николаевич то и дело подскакивал и принимался показывать, как нужно пройти на прямых ногах, как прищуриться, когда говоришь. Ступни больно кололи осколки бетона и кирпича.

– Я покемон. Я ручной.

– А «привет»?! Где «привет»?! На исходную!

– Привет, я покемон. Я ручной.

– Гоша, покажи.

– Да у меня плохо получается… Ну ладно, попробую, – нехотя соглашался Гоша. – Смотри, сука.

Отбитые внутренности полыхали. В правом боку сильно кололо. «Отбили мне все, – думал кто-то, мешавший покемону сосредоточиться. – Все отбили».

– Не мельтеши!

«Для чего это?»

– Как будто спина у тебя не гнется. Может, тебе по спине наддать, а?

Но нет, больше не трогали. Просто они подходили к делу скрупулезно.

– Вот-вот, так и иди.

Наконец они остались довольны, как покемон ходит и говорит.

Теперь, когда у них был настоящий ручной покемон, настало время заняться тем, ради чего все было затеяно.

Закурили, задумчиво глядя в единственную стену, густо темневшую в глубине. Из глаз покемона выкатились слезы.

– Ну, покемон, смотри, – сказал Владимир Николаевич, – подведешь, мы тебе все потроха наизнанку вывернем. Понял?

Покемон кивнул.

– Ты что, язык проглотил? – Гоша шагнул вперед, подбирая на ходу кирпич.

– Понял, – сказал Покемон.

Гоша и Владимир Николаевич сделали еще по несколько затяжек. Лица их стали лирическими. В это трудно было поверить, и покемон сначала не поверил.

Всмотрелся в эти лица, совсем недавно тупые и жестокие, убедился: эти двое были чем-то растроганы.

– Сходишь? – спросил Гоша грустно, не поднимая головы.

– Схожу, – ответил Владимир Николаевич.

Гоша перехватил взгляд Покемона, сказал нарочито злобно:

– Что, сука, зыришь? Чуть что – ты не сомневайся, замочу на раз.

Покемон тряхнул головой, мол, нет, ничего такого, не сомневаюсь. Ему было вполне понятно, что лирика на лице и в сердце Гоши не имеет к делу никакого отношения. Само собой, замочит. На раз.

Нужно только сделать то, что им нужно – и все. Сделать, что им нужно – и все, закончится ужас. Стоило вытянуть руку на секунду позже – там, возле Машиного дома. Или на секунду раньше.

Владимир Николаевич ушел куда-то в темноту, где-то далеко прогремели по металлу его шаги и стихли. Гоша выглядел как обычно выглядит человек, ожидающий чего-то очень важного. Производил много мелких ненужных действий: похрустел пальцами, одернул рукава, челку поправил. Будучи покемоном, за людьми наблюдать несложно. Люди не стесняются покемонов.

– Дать тебе для профилактики? – спросил Гоша без всяких эмоций, погруженный в свои мысли.

– Не надо.

– Замочу тебя, покемонище, если подведешь, – добавил он. – За-мо-чу.

Вытащил из кармана мятую пачку сигарет, осторожно выудил оттуда косяк. Прикурил, предложил покемону:

– Бушь?

Покемон кивнул, и Гоша, поднеся к его рту свои пропитанные пряным дымом пальцы, дал затянуться.

Сверху послышались приглушенные голоса, бледный сизоватый свет, каким светят мобильники, спугнул тени, и они закружились под потолком как бесшумные черные бабочки. В высветившемся в потолке проеме показались сапожки на высоких «шпильках». По ступеням зашуршали осыпающиеся камешки, женские ноги опасливо, боком, начали спускаться вниз.

– Вот убьюсь я здесь. Точно убьюсь.

Будничность этого женского голоса, его легкое кокетство никак не вязались с тем, что здесь происходило. То была фраза, после которой обычно распахиваются двери, и темноту лестниц затапливает свет и шум праздника, а та, что боялась убиться, весело выкрикивает радостные приветственные междометия, осторожно подставляя припудренные щеки для поцелуев.

Гоша заметно напрягся. Вынул из кармана складной нож, раскрыл его. Обхватил покемона сзади за талию, присел и сунул лезвие тупой стороной покемону в пах. Покемон шумно задышал. Гоша убрал нож обратно в карман, шепнул:

– Перед тем как убить, кастрирую тебя.

Вниз спустились двое, Владимир Николаевич и девушка. Красивая. На ней была короткая кожаная куртка и короткие, чуть ниже колен, джинсы. Она посмотрела на покемона внимательно, отступив немного в сторону, чтобы лучше падал свет. Владимир Николаевич выключил радио. Было слышно, как жадно, с причмокиванием, затягивается Гоша.