Андрей Столяров - Личная терапия

К сожалению, авторы «ностратического кодирования» подобным вопросом даже не задаются. Видимо, дух вседозволенности, уродующий сейчас наше общество, в том числе и науку, отодвинул для них координаты морали куда-то на периферию. Не исключен, кстати, и такой вариант, что под видом независимого исследования, имеющего якобы чисто научные цели, выполняется вполне определенный заказ, обусловленный, прежде всего, политическими мотивами. Мы, конечно, не можем утверждать это с полной уверенностью, но уж очень вовремя появляются эти психокодирующие разработки. Вовсе не исключено, даже если сами члены группы этого не понимают, что подобные методы очень скоро будут использованы для промывки электоральных мозгов. Причем, избиратель, естественно, не будет этого осознавать. Маловероятно, впрочем, что авторы «зомбирующих методик» этого не понимают. Здесь скорее – сугубо коммерческий интерес, вероятно, заслоняющий для них все остальное. Особенную тревогу вызывает тот факт, что эти методы, еще не пройдя соответствующей медицинской проверки, уже вовсю используются на практике – для лечения пациентов, которые берутся, конечно, частным образом. Неизвестно, каковы результаты такого лечения, но то, что оно хорошо оплачиваются, сомнений не вызывает. Причем, одно влечет за собой другое. Нечистоплотность намерений (Выдра употребляет именно это сильное выражение) влечет за собой и нечистоплотность в средствах их достижения. В частности, до сих пор в научной среде было принято, что если уж используешь результаты, полученные другими исследователями, то ссылка на автора в этом случае обязательна. Однако наши «зомбификаторы», вероятно, считают подобные «пустяки» излишними. В частности, и в докладе, который был озвучен на конференции, и в его официальном тексте, вывешенном на стенде для всеобщего ознакомления, присутствует целый абзац из статьи Витомира Олонека, известного чешского социолога, напечатанной в прошлом году в одном из специализированных журналов. Совпадение здесь почти стопроцентное. В. Олонек, например, пишет, что «вербализация архетипов проявляется на ранней стадии становления языка», а в упомянутом докладе – «вербализация архетипов осуществляется на ранней стадии становления языка». Как видим, заменено только одно слово. Может быть, по мнению «социоников», этого интеллектуального вклада достаточно, чтобы, считать данный тезис своим, но по нашему скромному мнению, речь идет о прямом заимствовании. Если, разумеется, не использовать более жесткого определения.

В заключение, опять-таки отдавая должное уровню и престижности конференции, которая несомненно явилась «крупным событием в области российской и международной социологии», Выдра скорбит о том, что мелкие пятна, так неприятно обнаружившиеся в процессе ее проведения, могут дискредитировать действительно серьезную и большую работу. Конечно, уровень нравственности современного российского общества сейчас не слишком высок, однако это не значит, что его следует полностью сбрасывать со счетов. Российская наука всегда обращала внимание именно на моральную сторону процесса познания, и, будем надеяться, что эти ее исторические нравственные традиции не будут нами утрачены.

Вот примерно так, более чем на половину газетной страницы.

Трудно даже сказать, какие чувства охватывает меня по мере чтения данного опуса. Тут и возмущение теми явными передержками, которые, конечно сознательно, допускает Выдра, и ужасная ненависть к ней (надо же, какая все-таки злобная стерва), и злость на себя (в чем-то тут, наверное, есть и моя вина), и стыд, что этот поганый пасквиль прочтут многие наши приятели и знакомые. Хуже всего то, что статья написана очень убедительно. У человека со стороны, того, кто не знает всех обстоятельств нашей работы, бесспорно должно возникнуть четкое представление об этаких мошенниках от науки, этаких «коммерсантах», ловчилах, не брезгающих никакими средствами. Прямо нигде об этом не говорится, но впечатление создается вполне однозначное. Здесь я, кстати, угадываю руку Мурьяна. В свое время Ромлеев, будучи в несколько расслабленном состоянии (какое-то институтское мероприятие; задержались; случайно начался разговор) с оттенком даже некоторого восхищения выразился в том смысле, что Мурьян возвел умение делать гадости в ранг подлинного искусства. Вот, всем понятно, что – гадость, а за руку не поймаешь. Учитесь-учитесь, молодежь; может быть, когда-нибудь пригодится. Никита, помнится, тогда возразил ему, что искусство по сути своей не может быть подлым. Если подлость – это уже не искусство. Это нечто иное, соприкасающееся с искусством лишь очень косвенно. Однако теперь я начинаю догадываться, что Ромлеев имел в виду. Потому что каждое утверждение данной статьи абсолютно лживо, оно лживо, лживо, оно насквозь лживо, и вместе с тем в каждом из них содержится неистребимый привкус правдоподобия. Можно ли, например, назвать зомбирующим наш метод «обращения к архетипам»? Да, наверное, но только в том смысле, в каком зомбирующими являются любые социальными коммутации; они ведь заведомо ограничивают «естественную» свободу личности и придают ей формат, требуемый данной культурой. Это я тоже говорил сэру Энтони. И, кстати, наше «обращение к архетипам» как раз и может послужить противоядием от зомбирования. Оно ведь действительно подразумевает очищение психики пациента, апелляцию к тем его изначальным качествам, которые только и составляют основу личности. Зомбированием это не назовешь. Это, скорее, процесс, создающий прямо противоположный вектор. Так мне, во всяком случае, представляется. Но ведь не будешь же объяснять механику психокоррекции всем и каждому. Рядовым сознанием подобные методы воспринимаются вполне однозначно: если мы вторгаемся в психику человека, значит – зомбирование. Опять-таки дыма без огня не бывает. В такой ситуации никому ничего не докажешь.