Уильям Голдинг - Негасимое пламя

Я похолодел, несмотря на матросскую робу, да еще и плащ в придачу — похолодел отнюдь не от стылого воздуха. Белая, аккуратно положенная эмалевая краска не полностью скрыла следы происшедшего. Балка, под которой в момент выстрела стоял Виллер, была усеяна выщерблинами. Мозг да череп — слабое препятствие для хорошего заряда, пущенного с расстояния в пару дюймов. В одной из ямок, там, где кисть тщательно заполнила ее эмалью, торчал острый осколок. Трудяга-матрос старательно выкрасил и это жуткое memento mori. Остались и другие следы, которые я замечал один за другим, так что скоро в моем воображении сложилась полная картина происшедшего, без которой я вполне мог бы обойтись. Я словно бы увидел, по какой траектории прошла пуля, как разлетелась голова. Ночевать здесь было невозможно. И все-таки ночевать мне должно именно здесь, чтобы не стать всеобщим посмешищем — сперва на корабле, а потом и во всем Новом Южном Уэльсе!

Подо мной качнулась палуба — резко, так, что нога моя зависла в воздухе. Из каюты Преттимена раздался вопль. Звук, пусть и душераздирающий, вернул меня к реальности, а потому я ему даже обрадовался. Бестолковый Преттимен! Так называемый философ! «Что ж, каждый расплачивается за безрассудство», — подумал я, наконец-то отвлекшись от мыслей о смерти. Интересно, к какой партии принадлежали он и его невеста, мисс Грэнхем? Я мысленно заметался между их каютами. Если столь энергичная особа согласилась сделать Преттимена счастливейшим из смертных… С другой стороны, он человек зажиточный, и всегда существует опасность, что благосклонность дамы объясняется не столько личными качествами джентльмена, сколько размером его состояния. Как бы то ни было, мисс Грэнхем переночевала бы в этой конуре без малейших колебаний! Тоска, и без того навалившаяся на меня в проклятой каюте, при этой мысли сделалась такой сильной, что я вскочил на ноги и вылетел в коридор. Отсюда была видна часть палубы, по которой перекатывалась вода. Похоже, мы наконец-то дождались подходящей погоды! Я неуклюже прошел по коридору, держась за спасительный леер, и спустился вниз, в кают-компанию.

— Веббер, помогите мне, пожалуйста, стянуть этот плащ. А после перетащите-ка мои вещи обратно в пассажирскую каюту.

— Сэр, старший офицер говорит, что…

— Не важно, что там говорит ваш старший офицер. Краска высохла, и спать я буду сегодня именно там.

В окно яростно плеснуло.

— Погодка-то как разыгралась, а, сэр? А будет еще хуже.

— Да-да. Ну, исполняйте.

— В той самой каюте, где он руки на себя наложил? А до того — пастор?

— Да займитесь же делом!

Веббер задумчиво кивнул и исчез в каюте, которую я временно занимал. Нет сомнений — все словно нарочно складывается против меня. Освободившись от плаща, я решил навестить пассажирский салон, хотя было еще слишком рано. К моему удивлению, там уже сидел коротышка Пайк, уронив голову на стол. Корабль качнуло, по полу с грохотом покатился стакан.

— Пайк! Ричард! Что это с вами?

Он не ответил, только тело тяжело моталось по столу в такт качке. Просто омерзительно! Никто не судит пьяных строже, чем раскаявшийся пропойца. Но это так, к слову.

— Ричард! Возьмите себя в руки!

Я тут же пожалел о своих словах. Если бедняга так надрался, лучше всего оставить его, как есть. В конце концов, кто я такой, чтобы решать — спать ему или бодрствовать? Передо мной бедный клерк, с трудом набравший денег, чтобы оплатить себе, жене и двум дочерям путешествие к антиподам. Дети, судя по всему, умирают, жена обернулась натуральной мегерой. Нет, не стоит его трогать.

Дверь отворилась. Вошел Боулс.

— Что новенького, мистер Боулс? Как фок-мачта?

— Вы бы лучше спросили, как уголек. Они смогли добыть, изготовить, пережечь — или что там делают с углем — не больше кулька. На мостике ожесточенно дискутируют.

— Выходит, вы там были.

— Хотите — верьте, хотите — нет, но меня попросили оформить завещание. А затем, я полагаю, в качестве платы за услуги, отвели вниз и показали основание мачты в треснувшем гнезде.

— Значит, мнения разделились?

— О да. Спор идет горячий, и участники не всегда ведут себя должным образом, или, если можно так выразиться, правомерно.

— А вы с кем согласны — со старшим офицером или с мистером Бене?

— Ни с кем. Меня поражает легкость, с которой люди в форме принимают твердые, категоричные решения, не имея на то никаких оснований.

— Я со своей стороны уверен, что даже и пробовать не стоит. Слишком уж это опасно.