Егор Радов - Якутия

- Вас? - спросил человек, потом начал долго смеяться. - Ну это просто невероятно! И вас тоже.

- Вы шутите?! - холодно вмешался Головко, засовывая руку в карман.

- Я? Я шучу. Я есть. Между прочим, это - поселок Кюсюр.

- Вот это все? - сказал Софрон, показывая пальцем на чумы.

- Кюсюр - это все, - ответил человек. - Хотите видеть?

- Скажите, - дружелюбно проговорил Софрон, - можно вас спросить обо всем?

- Все, что я знаю, я знаю, - сказал человек серьезно. - И все знают. Но вы здесь, и я говорю. Это - Кюсюр!

Жукаускас достал перчатки.

- Вам холодно?

- Мы прибыли, - недовольно проговорил Жукаускас. - Я хочу в гостиницу, хочу спать, нам необходимо кое-что, я ничего не понимаю. Почему чумы, где дома, где поселок, где люди?! Кто говорит у вас <���шика-сыка> ночью? Вы - якут? Вы всех знаете здесь? Могу я узнать у вас про одного человека?

- Назовите имя, - сказал человек. - Имя есть слово, состоящее из звуков, в которых заключен целый мир. Имя есть истинный полет, имя есть Вселенная, замыкающаяся сама в себе. Имя есть тайна, вызывающая страх и трепет. Вы сами все знаете, и я знаю. Бесполезно заниматься этим, но вы хотите. Хорошо, видите: есть чум. Мне непонятно, но это и есть счастье. Пойдемте в мой чум, там мы говорили <���шика-сыка>, я сделаю вам костер, кипяток, еду и место для сна. Вы прибыли, а я - нет. Я преклоняюсь, мне интересно. Наверное, так нужно. Отныне буду я. Итак, вы должны познать то, что вы есть.

- Как зовут вас? - дружелюбно спросил Головко, щелкнув пальцами.

- Мое имя есть все остальное, так же, как и все остальные есть мое имя. Назовите меня Хек, ведь это - лучшее.

- Вы здесь живете. Хек? - бодро спросил Софрон, надевая перчатки и беря свою сумку.

- Поюли, - сказал этот человек и отошел от них.

Он стал медленно идти в сторону желто-зеленого чума, держась руками за свой халат. Головко и Жукаускас последовали за ним, стараясь не ступать в лужи.

И они все подошли к красивому чуму, и Хек отодвинул какую-то занавесь и открыл вход. И там внутри был очаг и шкуры, и на рыжей шкуре лежал человек в красном халате с белыми усами. Хек указал на него левой рукой и прошептал:

- Это - Васильев. Он не спит.

Жукаускас и Головко остановились у входа и стали смотреть на лежащего человека. У него были открыты глаза, и он сказал:

- Каждый, кто входит, получит осознание цели. Каждый, получающий цель, станет собой.

- Меня зовут Абрам, - растерянно сказал Головко, зачем-то выставляя вперед руку.

- Если имя обретет почву, мир превратится в дух, - проговорил лежащий человек и поднял руку. - Я - Саша. Моего друга в этой реальности зовут Иван. Иван, а?

- Шэ, - сказал первый человек.

- Но вы сказали, что вы - Хек! - воскликнул Софрон.

- Иван Хек, - мягко сказал Иван Хек, проходя внутрь чума и садясь на белую шкуру. - Идите сюда, ложитесь, или садитесь.

Жукаускас быстро подошел к черной шкуре и поставил рядом с ней свою сумку. Головко проследовал за ними, нагнувшись, потому что из-за своего большого роста он еле помещался внутри. Они уселись, потом Головко снял с себя коричневую куртку. Посреди чума была печка с зеленой трубой, выходящей вверх; в ней горели дрова. Рядом с дыркой для трубы висела лиловая электрическая лампа, она слегка покачивалась, непонятно отчего, и повсюду бегали красивые таинственные тени. Все стенки, составляющие чум, внутри оказались белыми, но было непонятно - сделаны они из шкур, или из чего-нибудь еще. От печки шел уютный жар; Жукаускас протянул к ней ладони. Иван Хек погладил левой рукой свою бороду, а потом достал откуда-то маленькую веточку с засохшими желтыми листьями.

- Растение, - сказал он и положил веточку перед собой.

- Вы просто приехали сюда, или вы имеете цель своего пути? - спросил вдруг Саша Васильев.

Жукаускас смущенно улыбнулся, посмотрел вокруг и тихо сказал:

- У вас есть электричество? Мне показалось, что тут только чумы и тундра.

- Это - поселок Кюсюр, - насмешливо проговорил Васильев.

- Но если у вас в Кюсюре чумы и костры, откуда у вас в чуме лампа и свет? И где ваша гостиница, почта, поселковый совет?

Васильев ударил ладонью по шкуре, на которой лежал.

- Совет здесь, - сказал он. - Все, что есть здесь, есть совет. Свет вокруг и внутри. Все, что вы видите - свет. Вы видите свет и хотите знать совет, но наша географическая точка, в которой сейчас пребывает Иван Хек, вы, вы и я, давно электрифицирована. Однажды некто раскрасил столбы в цвет зари, и провода - в цвет небес. Но вы не заметили этого. Вам все равно. Но я прошу прощения, хотя это не то.