Жаклин Митчард - Поворот судьбы

Вероятно, я просто превращу эти записи в длинное письмо отцу, озаглавив его «Письмо моему отцу. От А. Габриэля Штейнера». Я посвятил эту часть своей сестре.

Но, папа, это для тебя.

Излишек багажа

От Джей А. Джиллис

«Шебойган Ньюс-Кларион»

«Дорогая Джей,

Моя лучшая подруга и соседка недавно спросила меня, смогу ли я поддержать ее во время родов. Естественно, я была очень польщена. Ее дети считаются едва ли не кузенами двух моих детей. Я ощущала одновременно и радость, и зависть оттого, что подруга (назовем ее Лорен) готовится к появлению третьего ребенка, в то время как мой муж заявил, что число два кажется ему вполне приемлемым. После десяти часов потуг она родила прекрасного мальчика весом девять фунтов. Увидев его, я сказала, совершенно не придавая значения своим словам: «Ну, вылитый Бен Макаллистер!» Бен Макаллистер — это мой двухлетний сын. В родильной комнате на мгновение воцарилась тишина, а спустя еще мгновение подруга призналась мне, что это ребенок от моего мужа — он появился в результате «двух эпизодов» супружеской неверности, еще когда Бен был малюткой. Я сразу же поговорила с мужем, который умоляя меня простить его. Он и муж Лорен намерены продолжать дружить, но только в том случае, если мы будем платить определенную сумму на содержание ребенка. Муж Лорен простил ее. Я вынуждена признать, что мое великодушие не простирается так далеко. Они все твердят, что сказали бы мне обо всем раньше, будь они уверены, что это не нанесет вреда нашей многолетней дружбе. Я люблю Лорен, я люблю своего мужа, но представить свою жизнь по соседству с местом, которое мне будет постоянно напоминать о неверности мужа, я не могу. Он все время повторяет, что даже самые хорошие люди иногда совершают ошибки. Я бы переехала не раздумывая, поработи мужа здесь, а Лорен говорит, что если мы переедем, то потеряем возможность следить за тем, как растет ребенок. Передо мной дилемма. Я не желаю, стать причиной несчастья других людей и не знаю, что мне делать.

«Дорогое Разбитое сердце,

Передо мной тоже дилемма. Я просто не знаю, с чего начать. Вы и словом не обмолвились о том, что сами-то ощущаете в этой ситуации. Очевидно, самой естественной реакцией были бы злость, гнев, ярость. Вас жестоко обманули те люди, которых вы считали своими близкими. Мне просто интересно, что можно любить в такой женщине, как Лорен, которая изменила своему мужу, да еще с мужем лучшей подруги, подвергла вас публичному унижению, а теперь еще и спокойно предлагает оплачивать «привилегию» наблюдать, как растет ребенок, ставший плодом чудовищного обмана.

Вы хотите сохранить свой союз, и это ваше право как взрослого человека. Действительно, кто из нас не без греха, но, как правило, за все ошибки приходится расплачиваться, однако мне кажется, что цена ошибки, которую совершил ваш муж, не купив за три доллара презерватива, слишком высока. Я ставлю себя на ваше место и понимаю, что для моей семьи было бы довольно ощутимым каждый месяц расставаться с семнадцатью процентами доходов из-за подобной «неосмотрительности». Если вы не уедете под тем предлогом, что здесь у вашего мужа работа или под каким-либо другим, то вам придется выдержать многосерийное шоу, в котором Лорен только прелюдия к основному сюжету. Снимите розовые очки, и ваше сердце перестанет болеть.

— Но, Джулиана, — сказал отец Лео, — это, же какая-то бессмыслица. Я понимаю слова, которые ты произносишь, но не могу вникнуть в их смысл. Тот Лео, которого я знаю, тот Лео, которого я вырастил, не мог так поступить. Он даже матери ничего не рассказал. Ты говоришь, что он вернется?

— Он говорит, что обещает вернуться, папа, — поправила я его.

— Джулиана, твои ноги… Он что, обидел тебя?

— Я упала, папа. Я упала, когда мы выходили из ресторана. За два дня до того, как он уехал.

— Если он тебя ударил, хоть как-то попытался обидеть…

— Нет, папа, он меня не обидел…

— Джулиана, я знаю, что у него есть мобильный телефон. Мне нужен его номер. Я должен поговорить со своим сыном. Я хочу, чтобы в его глупой голове поселилась хотя бы одна умная мысль, пока он не сломал себе шею на том кривом пути, который он для себя выбрал.

— Он назвал это дорогой домой, — уточнила я, заметив, как мой сын встал и вышел из комнаты, бросив об пол свой рюкзак, который, как мне казалось, весит не меньше тонны. (Гейб считал, что замки на ящиках в школьной раздевалке — это источник раздражения и головной боли, поэтому жил по принципу «все свое ношу с собой», совсем как черепаха.) Рюкзак опустился на пол с таким грохотом, что в доме задрожали стекла. Каролина, державшая на руках Аори, наоборот, придвинулась ближе, чтобы лучше наблюдать предстоящее шоу. Я знала, что мне стоит отослать их из комнаты, но у меня не было сил.