Дмитрий Грунюшкин - Дерьмовая работа

Еще одна примечательная категория граждан – беженцы. В общем-то тех, кого я имею в виду, этим словом можно назвать с большой натяжкой. Это азиатские цыгане, приехавшие целой колонией из Таджикистана. На вид очень похожи на настоящих таджиков – полосатые чапаны, шаровары и все прочие азиатские атрибуты. Но вид деятельности чисто национальный – профессиональное попрошайничество. В любую погоду, в любой холод сидят жуткого вида тетки с маленькими детьми на асфальте, подложив под филе тонкую картоночку. Сидят в ряд и говорят между собой «за жизнь», даже не делая вид, что они несчастные. Один раз Вася, приятель, будучи во хмелю кинул одной из нищенок сторублевую монету, но, по пьяни, промахнулся и монетка, звеня, откатилась на полметра. Кто бы только видел, каким взглядом она его «одарила»! Разумеется, монетка осталась валяться на грязном полу. После этого каких-то сомнений в их «бедности» оставаться просто не может.

Первое время мы, как истинные, сердобольные христиане, пускали их бесплатно. Но, вот ведь какая незадача – деньги они не платят, а бумагу, чтобы вытереть мокрые руки, отрывают раза в три больше, чем простые граждане взводят на все, включая большую нужду. Опять же мыло. После каждого посещения этих бедолаг все (!) мыло смывается. Разумеется, после этого им надо много бумаги. У меня была теория, что они у нас грязные деньги отмывают, но после того, как наша уборщица застукала одну из «бедняжек» ворующей мыло, пришлись склониться к более прозаичной версии.

– Пусти, брат! – с протяжным южным акцентом говорит замызганное существо в женской одежде.

– Деньги давай.

– Нэт денег, брат.

– Значит, на улице.

– Пусти, брат. Спасибо скажу.

Димка жмет кнопку и стопор издает громкий рык, от которою южанка шарахается на улицу и возвращается лишь через пару минут с горой мелочи. Она молча, с поджатыми губами, высыпает мелочь и проходит с гордым видом любимой жены падишаха.

– Мама что-то от меня утаила, – убито бормочет Димка.

– Что? – переспрашиваю, не поняв, я.

– Я считал, что я единственный ребенок в семье. А у меня каждый день новая сестренка.

Через неделю после того, как Димка перестал их пускать бесплатно, все родственные отношения прекратились. Братом его больше не называют. Мыло начали резать на маленькие кусочки, чтобы меньше было соблазнов его «замылить». Но все равно воруют. Сейчас Димка всерьез задумывается над тем, что бы ввести национальный и имущественный ценз посетителей.

Имущественный потому, что от бомжей и «синяков» проблем ненамного меньше. То обмочится, то упадет, то заснет, то еще чего. Да, в конце концов, просто людей пугают. Из-за постоянной пропитости мозги у них крутятся с большим скрипом и реакция не всегда адекватная.

Пьяный бомжеватый «клиент» с закрытыми глазами пролетел мимо окна не заплатив и юркнул в первую попавшуюся дверь. А попалась ему, естественно, дверь в женский зал. Через пару секунд он выскакивает с красными пятнами на и без того кирпичном лице. Димка его уже ждет.

– Прости! – испуганно бормочет нарушитель.

– Не прощу! – свирепо вращая глазами рычит Димка, – Кровью искупишь!

«Клиент» меняется в лице, принимая все за чистую монету. Следующий час он в поте лица «шуршит», убирая мусор и, получив пару тысяч (как раз на пузырь), уходит счастливый.

Впрочем, завтра он, все равно, не придет. Никто из них не приходит снова. Видимо, это стиль жизни.

– Мужики! Мне базар нужен! – вихрастый мужичок в окошке смотрит озабоченно.

– Базар тебе нужен? – Димка отрывается от бутылки пива.

– Ага.

– Ну, давай, побазарим.

Озабоченность на лице посетителя сменяется озадаченностью. После тягостного раздумья, робко и нерешительно:

– А где базар-то?

Тут наконец, мы начинаем понимать, что это не пьяные доколки. Мужику на самом деле «базар нужен», т. е. рынок. Посмеявшись, объясняем, что все, что вокруг туалета – рынок и он попал в единственную дверь, которая к рынку не относится.

– А что как дорого? – женщина которая это говорит, принадлежит к тому типу, с которыми на эту тему говорить бесполезно.

– Не дорого, – хмуро отвечает Димка.

– Дорого, – настаивает клиентка.

– Не ходите, – резонно замечает Димка.

– Я пойду. Но если мне не понравится, 200 рублей я обратно заберу.

– В таком случае, не забудьте забрать то, что вы там выложите.

Женщина секунду хлопает ресницами и, не найдя достойного контраргумента, возмущенно фыркает и удаляется.