Юрий Андрухович - Двенадцать обручей

«Вот это класс, — подумал Ярчик Волшебник. — Тут бы я разгулялся. Энья, Мерилин Менсон, Катя Чили. Стенли Кубрик. Стивен Спилберг. Фредди Крюгер. Спецэффекты, графика, анимация, фотошоп, корел драв. Найти десятка два приличных мотоциклов — тоже не проблема, да и пару нормальных небритых байкерских рож тоже. Мертвяка найду классного и старого козла. Но где мне взять такого молодца-красавца? Этакого красавца-молодца?»

Ближайшее мужское окружение как-то и вправду все меньше соответствовало мифологическим стандартам. Было, правда, несколько более-менее декоративных актеров, но их в последнее время приглашали в рекламу настолько часто и неразборчиво, что их захватанные физии просто перестали выстреливать, ощутимо надоев всему свету или, по крайней мере, отдельно взятой стране. Поэтому Ярчик Волшебник совершенно справедливо задумался над проблемой главного героя и, почесав рыжую волосатую грудь, двинулся на поиски кухни, а там обещанного в договоре — как обязательная составляющая трехразового ежедневного питания — завтрака.

— Да ничо, — сказала Лиля, беспородная, но вполне ладная кошечка, потягиваясь в постели.

— Нормально, наверно, — согласилась с ней Марлена, кошка номер два, только черная, вылезая из-под призеркального столика, под которым только что нашла потерянную золотую сережку.

Они были лучшими подругами и никогда не ругались, поскольку любили друг друга, как сестры. И не только.

— Типа как в Чехии, — добавила Лиля. — В Чехии номера похожие: мебель, комнаты.

Как-то она действительно ездила в Чехию, где ей обещали место танцовщицы в — как это называли вербовщики — главном варьете города Праги. Но ей так и не удалось пересечь словацко-чешскую границу, и она полгода с лишним прозябала так называемой посудомойкой ( сто баксов в месяц, и все тебя трахают [56] Автоцитата из стихотворения «And everybody fucks you». ) в каком-то долбанном погостинстве на окраине Лептовского Микулаша. Но об этом знала только она.

— В Чехии классно? — спросила Марлена, вкалывая перед зеркалом вновь обретенную серёжку в ухо.

— Как в Бундесе, — вздохнула Лиля. — Почти так же.

Она где-то слышала это сравнение, в каком-то поезде. Там ехала такая знающая все на свете дама, на весь вагон сообщавшая, что в Чехии они почти как в Бундесе живут. Теперь Лиля воспользовалась подсказкой памяти.

— В Польше тоже так ничо, — уверила Марлена. — Там триста в месяц получают.

— И ты получала? — не без сомнения спросила Лиля.

— А то нет, — твердо сказала Марлена, делая вид, будто не замечает сомнений подружки. — Иногда, правда, и меньше.

— А ты там тоже танцевала? — продолжала подстраивать свой капкан Лиля.

— А то нет, — повторила любимый ответ Марлена. — Классный такой бар, валютный. Таки назывался по-ихнему — «Бар Валютовы». Для солидняков. И фирмачи заходили, сидели.

— А чо Руслан говорил, типа ты по вокзалам? — клацнул зубами Лилин капкан.

— Руслан? — переспросила Марлена, немного нервно хватая косметичку.

— Типа он на каком-то вокзале тебя вычислил, — уточнила Лиля, зевая.

— Пиздит он много, — нашлась с ответом Марлена. — Ты шо, ему веришь? Он же придурок!

— Придурок не придурок, а уже третью тачку поменял, — аргументировала Лиля.

— Большое дело тачки менять, — парировала Марлена, высыпая из косметички на столик все имеющееся достояние. — Пусть он лучше расскажет, как его с селедками на штуку баксов кинули.

Лиля еще раз по-кошачьи потянулась и села в кровати.

— «Пани Валевска»? — спросила она через минуту, глядя, как Марлена приступает к покраске век.

— «Эсти Лаудер», — ответила на это Марлена, решив ни в чем не соглашаться с подругой.

— Мне больше «Макс Фактор». Или «Ревлон». — Лиля начала снимать через голову куцую ночную сорочку, собственно говоря, комбинашку. — «Эсти Лаудер» у нас в основном паленый, — добавила как бы между прочим.

— А я не у нас брала, — замахнулась на превышение Марлена. — Мне подарили. Мущина один из Бенилюкса, бизнесмен.

— Я тебе скажу, что в загранке все равно как бабки получать, — вернулась к теме Лиля, найдя наконец у изголовья на полу свои символические, как она их называла, труссарди. — Лишь бы платили нормально.

— У тебя складка на животе, — заметила Марлена. — Пресс бы подкачать.

— На любителя, — махнула рукой Лиля.

— Скоро не сможешь нормально на сцене выглядеть, — не отставала жаждущая реванша Марлена.