Павел Пепперштейн - Военные рассказы

Боюсь, обвинят меня в излишней детализации, скажут, что упиваюсь деталями Енота изнутри, но если бы знали, с помощью каких сложных, не вполне проверенных аппаратов добывается каждая из этих деталей (эти аппараты по своей сложности могут соперничать с аппаратами Енота), если бы знали, с каким трудом составляется данное описание, то разрыдались бы от благодарности за эти детали, имеющие оборонное значение.

И все же невозможно описать Енота изнутри, поскольку не поддается описанию воздух, наполняющий его, теплый и ароматный, несущий в себе едко-сладкое благоухание меда… Да, мы знаем, что лабораторные человечки почему-то обожали пчел – возможно, они узнавали себя в их упорядоченном существовании, в их дисциплине, в структурах сот… Мы также знаем, что народ микролюдей из джунглей считал мед божественным проявлением – и это роднило два народа: народ джунглей и народ из колб.

А Енот уже резво бежал по невидимой тропке, подчиняясь командам. За ним следили очки-бинокли генералов, и в нужный момент танкист прикоснулся к заветной клавише на затылке одного из божков, и началось выделение Меда…

Мед поступал из специальных емкостей, отделанных агатами, по системе трубочек-капилляров он просачивался изнутри на поверхность Енота, пропитывая собою исключительно лишь Темную Полосу, дорожку черного искристого меха, которая тянулась от носа Енота до основания его хвоста.

Мед скапливался на кончиках темных ворсинок Полосы, покачивался (словно роса на полевых травах) крупными и мелкими янтарными каплями.

Очки-бинокли демонстрировали генералам эти сияющие капли меда подробно, как в природоведческом фильме, несмотря на то, что Енот бежал быстро и взгляду нужно было поспевать за его юркими лапками.

В нужный момент Танкист прикоснулся сморщенным пальцем к другой клавише (к зрачку одного истуканчика), и тонкая песня Пробуждения Пчел пронеслась в сладком воздухе танка. Пчелы стали просыпаться, возиться в ульях и одна задругой вылетать из Енота сквозь его чуткие ноздри.

Енот бежал, а золотые пчелы кружились над ним и приземлялись на Темную Полосу, привлеченные запахом меда. Постепенно Полоса вся покрывалась кишащими, толкающимися пчелами, становилась золотой, переливающейся, но еще оставались на ней темные участки меха, не занятые пчелами, но этих свободных участков становилось все меньше.

И чем меньше становилось этих незанятых мест на Полосе, тем напряженнее следили за Енотом генералы.

Енот бежал все быстрее, приближаясь к группе белых построек, обнесенных высоким забором – эти постройки белели в сердце соснового бора.

Это был муляж, своего рода потемкинская деревушка, построенная здесь специально для испытаний – на вид нечто среднее между военной базой и оборонным заводом.

И вот, когда последняя пчела заняла свое место на Полосе, и вся Полоса стала золотой и кишащей, наполненной увязшими в меду пчелами, – в этот момент Енот привстал, напружинился, сверкнули красным сигналом его тревожные глазки, и длинный и узкий поток пламени вырвался из его правой ноздри и ударил по группе построек.

Мощный взрыв раздался над лесом, отпрянули в ужасе светлые сосны, и огромный столп пламени взметнулся над сосновым бором.

Роскошно дрожал он и вздымался, рыжий и бледный в ярких лучах солнца, словно бы ландшафт вдруг высунул гигантский язык, дразня синее небо. Красота дневного пожара с запахом за кипающих смол – стоит ли говорить о том, как ослепительна эта красота? Испытание танка прошло успешно, точно по плану. Все получилось. Румянцев сбросил очки-бинокль на землю, пьяный от счастья, пошел к генералам в распахнувшемся белом пиджаке. Он крикнул сквозь хохот успеха, не в силах более сдерживать ликование:

– ЕНОТ, ЛИПКИЙ ТАНК!

Генералам передался его восторг, они сорвали очки, более не нужные, глаза их лучились.

– ЕНОТ, ЛИПКИЙ ТАНК! – подхватил возглас японский генерал, и его улыбающееся лицо стало похоже на рассыпавшуюся кучку румяных яблок.

– ЕНОТ, ЛИПКИЙ ТАНК! – эхом отозвался американский генерал, старый и смуглый.

– ЕНОТ, ЛИПКИЙ ТАНК! – повторил за ним китайский генерал, трясясь от довольного смеха.

– ЕНОТ, ЛИПКИЙ ТАНК! – прошептал молодой английский генерал, чьи рыжие волосы светились на солнце как отблеск лесного пожара.

Одна из войн будущего будет называться «Войной Дня и Ночи». В этой войне на одной стороне будут сражаться страны, на чьих флагах изображено солнце и знаки солнца – эти страны войдут в так называемый Альянс Дня. Сразу следует сказать, что бой, в который предстоит вступить этим странам, будет неравным. Им придется вести войну со значительно превосходящими силами Ночного Лагеря, то есть с теми государствами, чьи флаги отмечены символами ночи – изображениями звезд и луны. Все прочие страны смогут сохранить нейтралитет.