Виктория Токарева - Дерево на крыше [сборник]

– Я могу идти? – спросил Сергей.

– Может, повесишь люстру? – попросила Елена.

Рабочий день Сергея кончился. Она не имела права его задерживать. Но не хотела оставаться одна.

– А чё не повесить? – отозвался Сергей и стал распаковывать люстру.

Елена перебралась в кресло, накрылась пледом, смотрела, как он трудится. Чужой труд завораживал.

Кот Мурзик улегся на коробку. Мурзик любил коробки.

Кот прищурил глаза. Наслаждался покоем.

Через час люстра висела – круглая и сверкающая, как НЛО. Модернизированный абажур.

Абажур над столом. Кот. Мужчина и женщина средних лет.

Время остановилось и никуда не двигалось. И не надо.

Близился юбилей. Елене исполнялось пятьдесят лет.

Она заказала столик в дорогом ресторане. Позвала дочь с мужем, подруг. Это называется: родных и близких. Набралось восемь человек. Однако никто не пришел. У дочери заболел ребенок. Подруга упала и подвернула ногу. Сбежавший муж Николай улетел в Париж.

Елена сидела в ресторане в одиночестве и смотрела на накрытый стол. Чего там только не было… Одной не съесть. Отменить заказ нельзя.

Елена вышла к машине и пригласила телохранителя Мовлади. Сегодня он подменял Сергея. Сергей уехал на чью-то свадьбу в город Нижний Новгород. Мовлади прекрасно водил машину, а Сергей ловко управлялся с собаками. Они были взаимозаменяемы.

Мовлади оглядел стол. Стояли закуски, которых он раньше никогда не ел, например сырая рыба, завернутая в рис. Он опасался есть такую еду, от сырой рыбы бывают глисты. Но есть хотелось.

Мовлади какое-то время воевал. Но война затянулась. Надоело скитаться в горах, спать на сырой земле. Дома все разрушено, работы нет. А в Москве все строится. Богатым людям нужна охрана. Чеченцы – прирожденные воины. Говорят, даже царица Екатерина держала охрану из чеченцев.

– Хочешь руки вымыть? – спросила хозяйка.

– Зачем? – не понял Мовлади.

– За стол не садятся с грязными руками, – объяснила Лена.

– Но я же не руками буду есть, а вилкой, – возразил Мовлади.

– Как хочешь…

Мовлади стал есть. Елена смотрела на столб его шеи. Лицо обтянуто молодостью. Волосы русые, а глаза светлые. Среди чеченцев встречаются такие – светловолосые и светлоглазые.

Николай взял его в охрану, потому что чеченцы – люди войны. Они военные по призванию. Но Елена подозревала, что чеченцы – люди любви. А иначе зачем нужен такой размах рук, такие трепетные ноздри.

– Сколько тебе лет? – спросила Елена.

– Двадцать шесть, – ответил Мовлади.

– А мне знаешь сколько?

– Не знаю.

– Пятьдесят.

– Моей маме пятьдесят, – простодушно заметил Мовлади.

– А кто лучше выглядит, она или я?

– Она, – сказал Мовлади. – Мама толстая.

– Разве лучше быть толстой?

– Для старухи лучше. У худых кожа висит.

– А у меня разве висит?

Мовлади повернул лицо к хозяйке, откровенно рассматривал. Глаза накрашенные, губы накрашенные и даже щеки – и те накрашенные.

– Зачем спрашиваешь? – не понял Мовлади. – Когда у женщины есть внуки, она должна высматривать внуков. А иначе зачем она живет?

– Дикий ты человек, – сказала Елена. – Значит, мужчина может иметь молодую, а женщина – нет?

– Мужчина берет женщину для продолжения потомства. Рожать должна сильная и молодая.

– Значит, ты рассматриваешь женщину как корову? Но бывает еще кое-что…

Мовлади промолчал.

– Давай выпьем, – предложила Елена.

– Я не могу, – отказался Мовлади. – Я за рулем.

– Мы такси возьмем.

– Хозяин будет недоволен.

– А мы ему не скажем.

– Все равно не могу. Дело чести.

– Я твоя хозяйка. Будешь делать то, что я скажу.

– А хозяин где? – не понял Мовлади.

– Ушел к другой. К молодой.

– Надо было привести ее в дом. Младшая жена. Аллах разрешает.

– А меня куда?

– Здесь же, на хозяйстве. Старшая жена.

– Он меня бросил.

– Бросать – грех. Аллах запрещает. Твои братья должны его наказать.

– Жизнь накажет, – пообещала Елена. Разлила коньяк по рюмкам.

Среди ночи Елена открыла глаза.

Рядом с ней спал молодой чеченец, взгромоздив на нее тяжелую ногу.

О! Как давно не было у нее ничего подобного. Какое счастье ощущать рядом живого и теплого человека.

– Я люблю тебя, – проговорила Елена, и в этот момент она была честна.

– А? – Мовлади проснулся. Открыл ясные очи. – Что?

Он закинул руки за голову. От подмышек пошел запах лошадиной мочи – не противный, немножко травяной, но очень острый.

– Поди в ванную, – попросила Елена. – От тебя воняет.