Вирджиния Клео Эндрюс - Цветы на чердаке

Сотни богато одетых людей передвигались по всему помещению, смеясь и разговаривая. В углу стояла рождественская елка, от которой невозможно было оторвать глаз. Она тоже была гигантской, наверное, больше двадцати футов в высоту, и сияла золотистыми огнями и разноцветными украшениями.

Многочисленные слуги в черно-красных ливреях ходили взад и вперед с серебряными подносами, на которых лежали изысканные лакомства. Иногда они ставили подносы на длинные столы, на одном из которых был установлен большой хрустальный фонтан. Из него била струя янтарной жидкости и падала в серебряный бассейн. Мужчины и женщины подходили к фонтану с бокалами на длинных тонких ножках и наполняли их сверкающей жидкостью. Невдалеке стояли еще две серебряные чаши с пуншем, в них можно было искупать средних размеров ребенка. Это было красиво, величественно, захватывающе. Было приятно сознавать, что за стенами нашей темницы бьет ключом веселая, счастливая жизнь.

– Кэти, – прошептал мне на ухо Крис, – я готов отдать душу дьяволу за один глоток из этого хрустального фонтана.

Он читал мои мысли.

Никогда еще я не чувствовала такого голода, жажды и собственной отверженности. И в то же время мы были зачарованы и ослеплены всем этим великолепием, наглядной демонстрацией того, на что способны большие деньги. Пол, на котором танцевали пары, был выложен узорным паркетом, навощенным до такой степени, что отражал свет люстр, как зеркало. На стенах висели громадные зеркала в золотых рамках, отражая в себе танцующих. Трудно было отличить настоящих людей от их зеркальных двойников. На стульях и диванах, стоящих вдоль стен, сияла позолота, а обивка была сделана из красного бархата или белой парчи. Вне всякого сомнения, они были французскими – эпохи Людовика XIV или XV. Боже, какая изысканность!

Мы с Крисом разглядывали кружащиеся в танце пары, особенно если оба партнера были молодыми и красивыми, и отпускали замечания по поводу их одежды и причесок, пытаясь угадать, в каких отношениях они друг с другом. Но больше всего наши взгляды были, конечно, прикованы к маме, которая находилась в центре внимания всего зала. Чаще всего она танцевала с высоким и симпатичным темноволосым мужчиной с большими усами. Именно он принес ей фужер на подставке и тарелку с закусками, и они сели отдохнуть на бархатную кушетку, как мне показалось, слишком близко друг к другу. Я быстро отвела от них взгляд и стала рассматривать трех поваров, все еще готовивших нечто напоминающее блины, а также маленькие колбаски с начинкой. Аромат достиг наших ноздрей, и наши слюнные железы усиленно заработали.

Наши трапезы были скучны и монотонны: сэндвичи, супы и вечная жареная курица с картофельным салатом. Внизу, под нами, полчища истинных гурманов вкушали деликатесы. Им пищу подавали горячей, а нашу трудно было назвать даже теплой. Молоко мы держали на ступеньках лестницы, ведущей на чердак, чтобы оно не скисло, и иногда находили на нем корочку льда. Если мы ставили туда и нашу корзинку, то к ней подкрадывались мыши и оставляли на продуктах следы своих зубов.

Время от времени мама исчезала вместе с этим мужчиной. Куда они уходили и что делали? Может, они целовались? Может, мама была влюблена? Даже со своего места, находящегося достаточно далеко, я видела, что мужчина явно увлечен мамой. Он не мог оторвать глаз от ее лица или удержаться от того, чтобы не прикасаться к ней. А когда они танцевали под медленную музыку, он прижимался к ней щекой. Когда танец заканчивался, он продолжал обнимать ее за плечи или талию и однажды даже позволил себе дотронуться до ее груди!

Я думала, что на сей раз она не оставит это безнаказанным и вмажет ему по смазливому лицу; я бы обязательно это сделала. Но она лишь засмеялась и слегка оттолкнула его, произнеся что-то. По всей видимости, попросила не делать этого на публике. А он улыбнулся, взял ее руку и поднес к своим губам, посмотрев ей в глаза долгим и значительным взглядом, или, по крайней мере, мне так показалось.

– Крис, ты видишь маму с этим человеком?

– Конечно вижу. Он такой же высокий, как папа.

– Ты видел, что он только что сделал?

– Они едят и пьют, разговаривают, смеются и танцуют, как и все остальные. Кэти, ты только представь себе, ведь, когда мама унаследует все эти деньги, мы сможем устраивать на Рождество такие же приемы, и на наши дни рождения тоже. Да что там, возможно, у нас будут те же самые гости, которых мы видим сейчас. А кроме того, мы пошлем приглашения нашим друзьям из Гладстона. Вот они удивятся!