Джин Пендзивол - Дочери смотрителя маяка

Ее имя замерло у меня на губах. Я бросилась вперед, неуклюже передвигаясь на снегоступах, спотыкаясь при каждой попытке бежать. Волки, приближаясь, окружали застывшую фигуру — мою сестру. Мамины варежки, слишком большие для моих детских рук, соскользнули и упали в снег, но я продвигалась вперед, пока сама не споткнулась и не плюхнулась в сугроб. Я была достаточно близко, чтобы, подняв голову, увидеть желтые глаза крупного самца, когда он посмотрел в моем направлении, прежде чем снова сосредоточить свое внимание на моей сестре, кружась вокруг нее вместе с остальными членами стаи. Эмили повернулась и присела на корточки, поймав пронизывающий взгляд этих желтых глаз, бесстрашно глядя в них своими поразительными серыми, так выделяющимися на ее круглом бледном лице. Я неподвижно лежала на снегу, голые руки покалывало от холода, но я не смела шевельнуться. Волк остановился. Их взгляды встретились. Остальные волки тоже остановились. Я слышала, как они поскуливают, видела, как оставляют сужающиеся узоры следов, ожидая сигнала вожака. Прошло несколько минут, прежде чем Эмили снова шевельнулась, а потом она просто встала, развернулась и прошла мимо зверя, направляясь ко мне. Она улыбнулась мне, как в тот день, когда я наблюдала за ней, поглощенной разглядыванием колумбины, подала мне руку и помогла встать, а потом подняла мои варежки из кроличьего меха.

Она не оглядывалась. Но я не удержалась. Я смотрела, как звери, перегруппировавшись, побежали от нас через залив к острову Эдуарда.

Тогда-то я и увидела его впервые. Его силуэт едва можно было различить: куртка из оленьих шкур, густая черная борода и меховая шапка сливались с деревьями. У него в руках была винтовка, и я заметила, как он разрядил ее и повесил на плечо, перед тем как слиться с тенями.

Я последовала за Эмили к нашему маленькому домику под спящими звездами. Как часто бывает, обратная дорога показалась намного короче, но все же, когда мы обогнули постройки и увидели отца, солнце уже стало покидать зимнее небо.

Эмили прошла мимо него, практически не замечая его присутствия.

— Она была в районе залива Уолкер, — сказала я. — На лед вышла стая волков, и она… — Я не верила в мистику, но в тот момент не сомневалась, что что-то произошло между моей сестрой и волком, они заключили какое-то соглашение в покрытом снегом канале между островами Эдуарда и Порфири. — Она наблюдала за ними, а они за ней.

Отец поравнялся со мной, и какое-то время мы шли молча. Эмили шла в нескольких футах впереди, методично ставя один снегоступ перед другим.

— Она умеет добиваться своего, — очень тихо произнес он.

— Это еще не все, — продолжила я.

Эмили замерла.

— Мне кажется, я видела…

Эмили быстро повернулась и посмотрела на меня, ее взгляд был мрачным, жгучим, умоляющим. Она молча просила меня не рассказывать, не произносить тех слов, которые пытались сорваться с моих губ. Не это. Не сейчас. Это должно было остаться нашим секретом.

— Что, Лиззи? — поторопил меня отец.

Эмили продолжила свой путь. Она знала, что я поняла ее и выполню ее невысказанную просьбу.

— Мне кажется, я видела следы северных оленей. Уверена, волки шли по их следу.

Отец одобрительно хмыкнул, и я знала, что на следующий день он отправится искать стадо. Все же волки вышли на озеро в поисках чего-то, и я надеялась, что это и правда были олени, надеялась, что он их найдет.

В ту ночь полоска лунного света мерцала на снегу за окном, а озеро ворчало и потрескивало, жалуясь на зимние оковы. Мы с Эмили, улегшись спать, слышали, как воют волки. Родители тихо разговаривали, сидя возле печи, а лунный свет разлился серебряной лужицей, повторяющей форму окна, на одеялах, под которыми лежали два продолговатых бугорка — я и Эмили. Она повернулась ко мне лицом и очень нехарактерным для нее жестом, протянув руку, стала водить по моему лицу своими тонкими пальцами, по лбу, вокруг глаз, вниз, по носу, от губ к подбородку. А потом она отвернулась. Я крепко прижалась к ней, ощущая ее тепло, слушая, как ее дыхание становится тише и ровнее, пока она засыпала.

Мне понадобилось больше времени, чтобы отключиться. Ночной хор одновременно вызывал во мне трепет и ужас, и я думала о том волке и его желтых глазах, пристально глядящих на Эмили, пока члены его стаи ходили вокруг в ожидании. И еще я думала о мужчине, которого видела там. Я пыталась убедить себя, что он был всего лишь плодом моего воображения, призраком, наколдованным белым снегом и подкрадывающимися волками. Но Эмили тоже его видела. Она знала о его присутствии, как знала и о моем.