Синтия Суонсон - Книжная лавка

Тогда-то в дело и вступило мое воображение.

– Ларс, а ты замечаешь, когда я сбегаю в другой мир?

– По тебе видно. Обычно это бывает вечером, когда мы ложимся спать, или рано утром. Я чувствую, что ты уже проснулась, но витаешь где-то совсем далеко. Иногда это случается и днем. У тебя глаза становятся такими, ну знаешь… Мечтательными, растерянными, но всего на пару мгновений. А потом ты опять ведешь себя как ни в чем не бывало.

Мне смешно.

– За эти мгновения в другой жизни проходят целые дни!

Ларс оставляет мои слова без ответа. Его следующий вопрос застает меня врасплох:

– Скажи, а какая она, твоя другая жизнь?

И я рассказываю. Про маленькую уютную квартирку, где мы живем с Асланом на пару. Увлеченно описываю Грега Хансена, который с трудом разбирал слова, когда мы только начали заниматься. Говорю, что он большой молодец и у него отлично получается и что мне очень нравится его учить. Вспоминаю, с каким азартом писала для него книжки: про бейсбол, про Уилли Мейса и «Сан-Франциско Джайентс».

Ларс только кивает:

– Ну да, ты у нас эксперт по бейсболу.

Я звонко хохочу, но Ларс смотрит на меня серьезно.

– Ты же шутишь, правда? Какой из меня знаток бейсбола? Я даже в правилах не разбиралась, пока не взялась за книжку для Грега.

– Катарина. – Ларс добродушно улыбается. – Ты знаешь про бейсбол все. Я люблю этот спорт, вот и тебе стало интересно. Дети тоже увлеклись с нами за компанию. Прошлой осенью мы не пропустили ни одной игры Мировой серии, болели так, будто там решались судьбы мира. Ты совсем ничего не помнишь?

– Совсем. – Пожимаю плечами в ответ на изумленный взгляд Ларса. Он качает головой.

– Ну ладно. Расскажи еще что-нибудь про ту жизнь.

Я описываю возвращение родителей, наши долгие обстоятельные вечерние посиделки. С улыбкой рассказываю, как мы с мамой беседовали в залитой солнцем комнате, как мелькали спицы у нее в руках.

И пока я говорю, меня неожиданно накрывает осознанием, что эти мгновения – бесценный дар, по крайней мере для той Катарины, которая живет здесь с детьми и мужем. Необычайный дар, преподнесенный моим собственным воображением. Благодаря полету фантазии я получила немыслимый шанс провести еще немного времени с родителями, с Фридой и даже с Грегом, чтобы после наших совместных уроков понять, кем я хочу быть и что мне нравится делать.

Рассказываю Ларсу про магазинчик «У сестер». Конечно, он и так про него знает, но ведь в другой жизни все иначе. Мы с Фридой вечно пьем кофе, когда нет покупателей; перекусываем сэндвичами в соседнем бистро, ходим в бары по вечерам и говорим о будущем. Я рассказываю Ларсу о том, что нам подвернулась возможность закрыть магазин на Перл-стрит и переехать в торговый центр, как мне не хочется туда перебираться и как Фрида радостно предвкушает новую жизнь на новом месте.

– От перемен, конечно, не убежишь. Но там так спокойно! Да, мы с Фридой оказались перед сложным выбором, однако наша дружба не пострадала. Я собираюсь…

Ох, глупо говорить такое Ларсу, потому что все эти планы строила Китти, а не Катарина.

– Я хочу давать частные уроки или устроиться в школу. Учить детей читать. Мне нравится работать с малышами с глазу на глаз. Я даже скучаю по преподаванию… – Мой голос звучит радостно и восторженно. – И я хочу писать детские книжки. Для школьников вроде Грега, которым учеба дается непросто…

На ум тут же приходит Майкл.

– Вот как?

Ларс улыбается, но это не насмешливая улыбка, кажется, мои планы вызывают у него уважение.

– Частные уроки, книжки для детей. Тебе бы и вправду хотелось этим заняться?

– Не знаю. Здесь-то у меня точно ничего не выйдет.

– Почему?

Он выпрямляется, берет меня за руку:

– Катарина, ты ведь умница. Ты с такой решимостью берешься за каждое дело! Ну, раньше бралась, до того как… – Он замолкает. – Извини. Это было бестактно с моей стороны.

– Да нет, все нормально. Ты прав.

Я вспоминаю про три несчастья, отравившие мне жизнь.

– В этом мире я отгородилась ото всех. Ноша оказалась непосильной. Майкл, Фрида, родители…

– Но ведь все может быть по-другому! Занимайся любимым делом, родная. Я не хочу, чтобы ты тяготилась семейной жизнью и нашим домом.

– Ладно. – Я снова поглядываю на газету. – Поживем – увидим.

Той ночью мы занимаемся любовью нежно и страстно. Прикосновения неторопливые, бережные, мы тщательно изучаем друг друга, будто в первый раз. Я запоминаю каждый изгиб его тела, провожу руками по теплой коже. Кладу голову Ларсу на грудь, вдыхаю дурманящий, знакомый запах. Прижимаю ладонь туда, где бьется его большое доброе сердце. Молюсь про себя, чтобы оно не останавливалось еще долго-долго. Пусть мы состаримся вместе.