Кингсли Эмис - Я хочу сейчас

– Нет. Пойду лягу.

– Почему? Что-нибудь не в порядке? Ты не заболела?

– Нет. Просто хочу лечь.

Ронни пытался еще что-то сказать, но понял, что она уже не слушает, а в стене началась каденция барабана. И он отпустил Симон, закурил и ушел. Лорд Болдок стоял (руки в карманах) и явно недоверчиво смотрел сквозь стекла входной двери. Повернулся, поглядел на Ронни и несколько раз кивнул.

– Должен сказать, Апплиард, – произнес он почти самым высоким голосом, – вы, по-моему, весьма странно добиваетесь своего. Пятиминутного разговора с вами достаточно, чтобы довести Симон до отчаяния.

– Вы не понимаете, – сказал Ронни, – но спорить не будем.

– Конечно, не будем. Уезжаете в воскресенье, верно? Мм. Целых три дня.

Эти целых три дня были для Ронни в миллион раз тоскливее, чем для Болдоков. Что ему было делать, кроме стараний не попадаться никому под ноги насколько возможно? Нечем было занять мысли. Не будь так много поставлено на кон, он бы в два счета связался по проводу с вельветовым Эриком ради хорошей порции плана Б. Но было ясно, что три дня – самое меньшее для того, чтобы Симон стала действовать так, как ей сказано (если она вообще способна на это), а может быть, потребуется больше времени, может быть, он даже метнется к плану В, включающему вымышленную болезнь и Бог знает что. Был завтрак в солнечной комнате рядом с оранжереей: каша с орехами и твердыми кусочками сухофруктов, яйца и бекон, английские булочки, но Ронни ничего не мог взять в рот, кроме кофе. Была там леди Болдок, столь занятая Хамером, что не обращала внимания ни на кого другого. Это показывает, что даже самые богопротивные твари приносят пользу. Не было Василикоса, Мэнсфилда и прочих; Парро уехал вечером домой, но должен был вернуться на ужин в День благодарения. Ронни почти обрадовался бы Сакстонам, Ван Папам, даже Апшотам, но знал, что шансов на их появление нет. Допущенные в здешнее общество, они обесценили бы титул леди Болдок или затмили ее богатством, не умалив престижа Василикоса.

Ронни продержался часть утра, неохотно листая книги «Наркотики – новые разногласия» и «ЛБД – орудие фашизма». Первая навела на мысль, что за чрезмерное усердие обрушить на людей документ о дураках наркоманах следует карать так же, как за продажу наркотиков. Вторая, что ЛБД – орудие фашизма или нет, но Ронни ненавидит его немного меньше, чем людей, нравящихся автору. Все это происходило в его спальне, где предпринимались решительные попытки удалить Ронни, чтобы подмести и убрать постель либо сделать уборку при нем. Он стойко сопротивлялся и тому и другому, покуда не пришел Хоскинс, рослый седой дворецкий (тот, видать, в двадцатые годы играл у Луиса Армстронга), добавив свои веские упреки.

– Ладно, сейчас уйду, только дочитаю.

– Прекрасно, сэр. Если хотите заниматься в библиотеке, я уверен, что вам не помешают, сэр.

– Это мысль. Где, э-э, леди Болдок, не знаете?

– Тут недалеко Генри-холл – это имение семьи Генри, сэр, с которой в отдаленном родстве состоит патриот Патрик Генри. Генерал Кальгун Генри командовал армией конфедератов в Гражданской войне. Дом сейчас – семейный и национальный музей, сэр.

– Это звучит… Скажите, что будет потом? Когда все снова соберутся.

– В полдень будут напитки в баре, сэр. Бар в северо-восточной части дома, справа от зеленой комнаты, сэр. В половине первого его откроют, сэр.

– Спасибо. Готово, теперь можно велеть горничной войти.

– Очень хорошо, сэр, благодарю вас. Одиннадцать часов. Не стоит тратить силы и деньги

на осуществление прежнего плана – брать такси и ехать в так называемый город. Убедиться только, что все сегодня закрыто. Надо оставаться на месте, быть незаметным и все же как-то на виду у Симон насколько возможно. Она не должна размякнуть. Кроме того, надо наблюдать за Хамером, во-первых, из обычной осторожности, во-вторых, чтобы было что рассказать в гостиной «Взгляда». Последнее соображение отпало: Хамер сам будет выпивать в гостиной задолго до своего появления в передаче и после. Вероятно, в той антилоповой куртке, небрежно наброшенной на плечи, почти наверняка поладив с новенькой прилипчивой девицей из исследовательской группы. И, несомненно, ничем не отблагодарив Ронни, не считая того, что послужил орудием для приезда Ронни сюда. СЮДА…

Эта картина и другие, еще худшие, вертелись в мозгу Ронни, когда он очутился в библиотеке и стал вяло исследовать ее. Книг было не так много, и все давно устарели. Оправдалась догадка, что собрал их покойный мистер Квик. Кроме нескольких трудов о дворцах, мебели, серебре и т. п., остальное – о Гражданской войне.