Анатолий КУРЧАТКИН - ЦУНАМИ

Крис неожиданно затормозил около старухи.

— Дрон! — окликнул он ушедшего вперед Дрона. — Что если я тоже поставлю свечку? Засвидетельствую почтение. Буддизм — не религия, буддизм — учение, Будда — не Бог. Если я ставлю перед ним свечку, это ведь не значит, что я вероотступник?

Вернувшийся к нему Дрон успокаивающе покачал головой.

— Нет, не значит, — сказал он. Тон его был самый серьезный, все понимающий и сочувственный. — Будда — не Бог, все правильно. А я первый должен был предложить вам выразить почтение. Прошу прощения. Вы, Крис, меня поправили. Благодарю. — Он полез в карман за кошельком. — Кстати, и Будду позолотим.

— Позолотим Будду? — Крис посмотрел на него с удивлением. — То есть?

— А вот, — ткнул Дрон пальцем в желтолистые блокнотики перед старухой. — Это что, вы полагаете? Золото. Самое чистейшее. Золотая фольга. Берешь кусочек, накладываешь на загаданное место и хорошенько притираешь ногтем.

Вот что такое эта щетина, это вовсе не отставший слой, а, скорее, не приставший, понял Рад. И Будды, вероятней всего, не древние, а, может быть, только вчера из рук мастера.

— А что такое «загаданное место»? — спросил он Дрона.

Дрон уже стоял перед старухой, тыкал пальцем, показывая, что ему нужно, был занят, и вместо него ответила Нелли:

— Это значит, накладываешь фольгу на место, которое у тебя болит. Голова — на голову, рука — на руку, сердце — в районе сердца.

— Нет-нет! — воскликнул Крис, увидевший, что Дрон заказывает старухе четыре комплекта ароматных палочек со свечей. — Я за себя сам…

— О\'кей, — тотчас согласился Дрон. — А за тебя можно? — посмотрел он на Рада.

— Естественно, — сказал Рад.

Он не собирался ничего ставить, тем более золотить, но Дрон спросил, и у него само собой ответилось согласием.

Старуха вручила Дрону три набора ароматических палочек со свечей, отделила от блокнотика желтый лист и, отдавая, что-то проговорила, тыча в него пальцем. Дрон согласно покивал головой. Со стороны выглядело так, будто он и в самом деле понял, что она ему сказала, — до того естественно он ей подыграл.

— Прошу, — отдал Дрон Раду и Нелли их наборы. И, держа желтый лист перед собой, принялся поддевать ногтем край фольги. Золото, оказывается, было накатано на лист обычной бумаги, разделено на несколько долей и отделялось от бумаги прямоугольными лоскутами длиной сантиметра в три и шириной в сантиметр-полтора. — Прошу! Прошу! — отслоив очередной золотой лоскут от бумаги, налеплял его Дрон Раду с Нелли на ладонь.

Крис их опередил. Пока они занимались дележом золота, он уже зажег свечу, поджег ароматические палочки и воткнул все в песок перед одним из Будд. Бурная щепетильность, с какой он среагировал на намерение Дрона заплатить за его ароматические палочки, совершенно не вязалась с той готовностью не вводить себя в лишний расход, что он демонстрировал в ресторанах. Чека, как в такси, старуха выдать не могла, и возместить свои траты на фимиам Будде за счет фирмы ему точно не светило.

— Как это делать? — раскрыл Крис ладонь. Посередине ее лежала полоска фольги — можно, видимо, было покупать и долями, а не весь лист. — Золотить, я имею в виду?

— Сейчас, одну минуту, — сказал Дрон. — Освобожу только руки. — Он зажег свечу, поставил ее в песок и стал одну за другой поджигать ароматические палочки.

Рад с Нелли последовали его примеру.

Дрон освободил руки, снял с опустевшего на две трети бумажного листка полоску золота, поместил ее на средний палец и, мгновение подумав, приложил к груди Будды, над левым соском. После чего принялся ногтем словно бы втирать ее внутрь.

— На сердце — никогда не помешает, — оглянулся он на Криса. — На сердце, да? — обернулся он к Раду. — Ты ничего не имеешь против, что на сердце? — посмотрел он на Нелли.

— В зависимости от того, с какой целью, — отозвалась Нелли.

— Вот не загадал, — сказал Дрон.

Он отнял руку от Будды. Середина и один из концов полоски прихватились так, что границы между нею и нижним слоем золота стало не различить, но другой конец, неутомимо топорщясь, никак не хотел приставать, и щетина, покрывавшая Будду, сделалась на одну щетинку гуще.

Крис выбрал для золочения другого Будду. Движения его, какими он наложил свой золотой лоскут Будде на лоб над переносицей и начал притирать ногтем, были так решительны и тверды, что не могло возникнуть никакого сомнения в их обдуманности.

— Как интересно! — воскликнула Нелли, когда Крис распрямился. Его полоска впаялась в Будду бесследно. — Почему именно на лоб, если не тайна?