Jascherka Kramlyn - Братик

Я закрыл сервант и шагнул к ним.

– Отец, можно тебя на пару слов.

Сначала мне показалось, что он просто не услышал меня, но…

– Подожди на кухне.

– Нет, отец, немедленно.

Мой голос вибрировал, казалось, все тело мое дрожит.

– Стас, я же сказал…

Он не только повысил голос. Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. Глаза в глаза.

ЭТА МУТЬ - ЖЕЛАНИЕ.

Шурка не сможет, не сможет защититься от этого. Что ж, видимо, каждому из нас положен свой путь.

Я больше не буду ждать.

– Сейчас, отец, - очень спокойно ответил я, а потом просто взял его левой рукой за майку на груди и поставил на ноги.

Шурка шлепнулся куда-то нам под ноги, но ни я, ни отец не обратили на это внимание.

– Как ты смеешь? - прошипел он, чувствуя, что повисает в воздухе.

Я просто улыбнулся, и в тот момент, когда наверху торжественно забили куранты, моя правая рука сама просчитала себе траекторию размаха и снизу-вверх устремилась ему в челюсть.

Никогда еще я не бил с такой силой. Никогда и никого. Даже, когда я думал, что защищаю свою жизнь. Не знаю, что такого было в этом ударе, но я даже не смог удержать отца второй рукой. Его отбросило через подлокотник тахты, где он и остался лежать, не пытаясь шевелиться и двигаться.

Я замер, одно долгое мгновение сражаясь со всеобъемлющим желанием броситься за ним и бить, бить его ногами, бить в лицо, превратить его в кровавое месиво. Уничтожить. Убить этого человека.

Бой часов все нарастал и нарастал у меня в ушах.

А потом я ощутил, как Шурка цепляется за мою штанину, посмотрел на него и почувствовал…

Я никогда еще не был одновременно так растерян и так… близок к небу.

Он смотрел на меня, крепко держась за мою ногу, и в его больших глазах отражался Бетмен, отражался Герой, отражался Спаситель.

Меня словно ледяной водой окатили.

– Мы уходим, - сказал я равнодушному сейчас к любым моим заявлениям отцу, протянул руку Шурке и старательно отряхнул его, после того, как поднявшись, он поспешно натянул обратно свои штаны.

– Собери свои вещи, - сказал я его сияющим глазам. - Я забираю тебя отсюда. Хватит уже.

И он крепко сжал мою все еще горящую от силы собственного удара руку своей теплой ладонью, и мы пошли прочь.

Тик-так.

В квартире наверху часы невозмутимо отсчитывали первый час дня.

– Сах, это мой брат. Шурка. Он теперь будет жить со мной.

– Шурка? - Саха язвительно блеснул глазами поверх очков. - Мальчик, у тебя, правда, такое дурацкое имя?

– Такое же как и у тебя, - огрызнулся я.

Задело меня. Даже сам от себя не ожидал.

Шурка стоял слева и чуть позади меня. Он просто стоял рядом, но почему-то неожиданно делал меня самым сильным, самым могущественным, самым-самым.

Саха просто пожал плечами и улыбнулся. И не скажу, чтобы мне понравилось это понимающее выражение у него в глазах. Но по большому счету, мне было все равно. Плащ Бетмена трепетал за моими плечами.

Я знал, что я спас мир. Знал, что при этом погубил себя и все свои столь немногочисленные идеалы, но оно того стоило. Я спас мир моего маленького брата.

И он платил мне уже хотя бы тем восторгом, с которым воспринял мою (а теперь уже и свою) комнату. Комната у меня, и правда, хорошая, сам знаю, но он стоял в дверях и смотрел на нее так, как будто всю жизнь прожил в общежитии, в коморке три метра на восемь человек. Потом он ходил по ней, осторожно трогал стол, спинку кровати, полки. В шкаф даже и заглянуть не посмел.

Только улыбался мне потрясенно и счастливо.

– Ты садись, Шур, - ободрил я его. - Не стой, как чужой.

Он неуверенно, бочком пристроился на кровати. В ответ на мой вопросительный взгляд виновато пожал плечами:

– Немного больно еще сидеть.

Одним прыжком я был уже в ванной, вторым - вернулся назад с баночкой мази для ушибов. Мне даже в голову не пришло чего-то там ему объяснять. Я велел ему подняться, а сам сел перед ним на корточки, уверенным движением расстегнул и спустил с него джинсики, оставив в одних лишь маленьких белых трусах.

– Ложись, сейчас я тебе помогу.

– Оно и так скоро уже пройдет, - краснея, как девочка-редисочка, промямлил Шурка, но тем не менее покорно лег на кровать.

Я устроился рядом на полу, мысленно поздравив себя с тем, что не додумался, по меньшей мере, уложить его поперек коленок. Не хотелось напомнить ему отца. Узкие бедра обожгли мне руки сладкой прохладой. Шурка издал долгий вздох и полностью расслабился в ответ на мое прикосновение. Следующие минут десять мы провели, купаясь в обоюдном состоянии незамысловатого блаженства. Я втирал крем в его бесподобную попку, он ласково мурлыкал, всецело доверив меня своим рукам.