Jascherka Kramlyn - Братик

– Он - твоя откровенная слабость, Стас. Ты сам подставляешь его под удар, - Саха щелкал орешки и даже не смотрел на меня, экран телека мертво бликовал в стеклах его очков. - Ты еще не вошел в полную силу, так что не удивляйся, если окажешься не в состоянии защитить его.

Я кивнул в знак того, что подумаю над его словами. Голова болела все хуже, а крепкий черный кофе, похоже, только добавлял полешек в огонь.

Саха сочувственно сверкнул очками на то, как я жру слоновьи дозы «Салпадеина» и без юмора в голосе велел мне ложиться на кушетку в гостиной.

Я заразился.

Шурка идет на поправку. Аллилуйя!

Я жру водку с перцем и, не взирая на братьи протесты, целый день валяюсь на диване.

Саха по приходу домой надевает марлевую повязку. Так и вещает нам через нее. Доктор Лектор, мать…

Вроде мне лучше. Я переселился обратно в свою комнату. Теперь

Шурик меня выхаживает. Так вот мы поменялись ролями.

Все. Меня тошнит…

Мой собственный день рожденья в этом году пришлось отметить исключительно тихо. Я вообще не шибко люблю его праздновать. Я ведь родился точняк в женский день.

8 марта. Мимоза, глюкоза, стиральный порошок в неумелых мужских руках, монументальные (пережиток советского времени) красные восьмерки за витринами магазинов и неотступное ощущение того, что зима не сдастся еще как минимум месяц.

Саха свалил еще с утра, пока я крепко спал. И собственно скатертью дорога, никого не хочется видеть в такой день.

Странный полусон-полумечта: нащупываю на подоконнике гранату, култых - зубами чеку, а саму, родимую, со звоном в хрустальные брызги стекла, в веселое солнечное утро за окном…

Аллилуйя!

Скрипнула дверь, прошаркали по полу стоптанные тапочки, еще мои, старинные, на литой подошве, 3 см в толщину, цвета стен районного вытрезвителя.

Излучая любовь, будто маленькое солнышко свою маленькую радиацию подошел Шурка. Принес мне с кухни кипяченого молока.

Брррр… С детсада не переношу эту мерзость.

Очевидно понимая мой оптимизм, братиш терпеливо собрал ручкой ложечки липкую пенку и, предварительно подув, подал мне напиток.

Пока я давился белой гадостью, он извлек из-под столешницы (ха, вот так тайник) лист А4 и забрался с ним ко мне на кровать.

– С днем рожденья, Стася, - торжественно провозгласил Шурка и, не дожидаясь, пока я обезопашу нас обоих от кипятка, полез обниматься.

– Шурка, Шурка, убавь! - возопил я и, добившись паузы, быстренько передислоцировал кружку с остатками млека на подоконник, после чего уже полностью отдался на милость победителя и был вознагражден восхитительным и совершенно бесстрашным (при моей недолеченной ангине) поцелуем.

Затем мне вручили чудом уцелевший подарок - простенький рисунок, бледная акварель поверх простого карандаша: светло-зеленое поле, вдалеке коричневый домик на фоне темно-зеленого леса и две черные фигурки у домика крепко вцепившиеся друг другу в руки.

– Это мы, - авторитетно пояснил Шурок, восседая верхом на моих коленках и сверху вниз заглядывая на картинку. - А это Наш Замечательный Дом. За ним растет Непролазный Лес. А в поле прячутся горох и арбузы. - Заметив скепсис в моих глазах, Шурка поспешно пояснил: - Я видел это место во сне. Еще давно. Много лет назад. Тебе нравится?

– Очень, - прошептал я, чувствуя, как почему-то сдавило горло, и, отложив рисунок, крепко прижал братишку к себе.

– Обещай, что мы всегда будем вместе, - попросил он полуудавленный в моем объятии.

– Обещаю, - сказал я.

Я - гений! Вот, наконец-то, новый проект вызрел, оформился и я с чистой совестью приступил к работе над ним.

Народу вот только потребуется много. Придется еще людей набирать. Может и Малыша даже подключить стоит.

Деньги любят, чтобы на них работали.

Саха познакомил меня со своей последней пассией. Длинная, как жердь, на лице - следы от героических боев с беспросветной фригидностью. Но зато работает в Прокуратуре. Нужная девочка.

Я, блин, сказал Сахе, что готов ему даже заплатить, лишь бы он ее не посеял. Саха ржет:

– Она с меня сама с живого не слезет. В этом городе каждая встречная полна до тебя серьезных намерений, забыл? Думаешь, она чего с тобой познакомилась - для какой-нибудь своей подружки-сеструшки старается. Ох, Стася, сейчас жизнь - золото. Восемь девок - один я. Стоит только захотеть и все бабы в этой прокуратуре твои будут. Я бы тебе рекомендовал.