Ольга Шумяцкая - Он летает под аплодисменты

– Спасибо, голубчик! Уважил старика, – плакал он. – Позвольте представить…

Пухлый господин выступил вперед.

– Продюсер художественных инноваций Евграф Анатольев к вашим услугам. Слухи о ваших сценических экспериментах, господин Визг, достигли обеих столиц. Прибыл специально, чтобы своими глазами лицезреть плоды ваших фантазий. Скажу коротко. Поражен. Восхищен. Танец мусорных ведерок во втором акте смелостью хореографического решения вызывает буквально оторопь. Ариетка умывальника прелестна. Сколько девушек вы задействуете в кордебалете? Кто заведует сценической машинерией?

Вопросы сыпались изо рта пухлого господина со скоростью пулеметной очереди. Алексей Никитич размахивал руками.

– Прошу ко мне в кабинет, господа! Там удобней будет переговорить.

В кабинете были распахнуты окна. Только что прошла гроза, и легкий влажный ветерок раздувал простые полотняные занавески. На маленьком столике были приготовлены графин с коньяком и три бокала, и свет от настольной лампы разбегался искрами по их хрустальным граням.

Гость сразу уселся в глубокое кожаное кресло и сунул в рот сигару. Басби оседлал стул и принялся с любопытством разглядывать пухлую особу. Евграф Анатольев в своей тюбетейке выглядел комично, однако была в нем и некая авантажность. Во всяком случае, себя он явно ощущал исключительно важной персоной. Закурив и поболтав в бокале коньяк, Анатольев продолжил разглагольствовать:

– Удивительно, господин Визг, что при таком множестве танцовщиц одна смена позы может привести к изменению всего геометрического рисунка танца. Как в калейдоскопе. Да, да, ваши постановки можно назвать калейдоскопическими. Воистину, количество перешло в качество, как твердили последователи этого немецкого кудлатого эконома. Кто бы мог подумать, что в провинции… Впрочем, пардон, благодаря русскому Холливуду Ялта постепенно превращается в третью столицу. Где искусство – там и жизнь!

– Я всегда думал, что жизнь там, где деньги, – усмехнулся Басби.

– И вы совершенно правы! По этому поводу хочу сделать вам предложение, имеющее весьма приятные коммерческие перспективы. Что вы думаете о гастролях в Белокаменную? Встряхнем старуху калейдоскопом ваших фантазий?

Басби покачал головой:

– Благодарю, но… вынужден отказаться. Спектакль еще сырой. Мы должны отыграть премьеры, а там и сезон на носу. Лето в Ялте – время самое живое. Ехать невозможно.

– Отчего же невозможно! – Алексей Никитич, который напряженно вслушивался в разговор, от волнения раскашлялся. – Повезем «Сбежавшую куклу»! Вы уже видели «Сбежавшую куклу»? – Анатольев кивнул, всем своим видом выражая одобрение. – Когда вы предполагаете делать гастроли, господин Анатольев?

Тот важно почмокал губами:

– Многое требует устройства. Аренда зала. Большого театра я вам не обещаю, но Оперетту – почему бы и нет? Прекрасная акустика. Классический интерьер. Гостиницы. Декорации, машинерия, костюмы. Надо будет нанять несколько фургонов до Симферополя и, может быть, зафрахтовать целый поезд. Расходы внушительные. Впрочем, как и размах предприятия. Полагаю, раньше июня этого никак не устроить.

– Прекрасно! – всплеснул ручками Алексей Никитич. – А мы за это время подготовим для гастролей новый кордебалет. Вы успеете до июня, мой друг? – обратился он к Басби.

Тот задумчиво слушал разглагольствования Анатольева. Пузан говорит красиво. Врет или нет? Но для чего ему врать? Пускает пыль в глаза? А в Москве засунет в какой-нибудь клоповник, а играть заставит на сцене рабочего клуба. Их сейчас много развелось. Готовить еще один кордебалет – скучно. Он никогда не любил делать одно и то же по два раза. Смысл? Ведь все уже известно. А все-таки предложение заманчивое. Очень заманчивое. Завоевать столицу, в которой никогда не был… И Златовласка в Москве.

Басби крутанулся на стуле.

– По рукам, господин Анатольев! Вешайте объявление об отборе танцовщиц, Алексей Никитич!

В Москве Басби бывал лишь однажды, совсем мальчишкой. Где-то в декабре. Рождественские гулянья. Мерз нос. Мама отрезала шелковые ленты от платья, чтобы привязать варежки к его пальтишку – белые банты светились в темноте и казались громадными снежинками, прилипшими к рукавам. Это Басби хорошо помнил.

Папаша Визг рассчитывал на гастроли и даже сговорился купить шатер шапито и место неподалеку от Пречистенской набережной, но не успел встретиться с продавцом, как заговорщицки сверкнула нитка жемчуга в витрине Пассажа. И его обожаемая жена загляделась на ожерелье. Оно юркнуло в коробку, усыпанную золотистой пылью, а та вдруг выросла в десять раз: папаша Визг подмигнул услужливому продавцу, и в коробку нырнуло блестящее манто. Малышу Визгу показалось, что пойман зверек, который был главным персонажем в новой серии красочных рисованных приключений «Зоологические сады мира» – журнал с картинками ему купили на вокзале. На следующий день папочка отбивал телеграммы коллегам в Саратов, Ростов, Сочи – сколько водевильных и цирковых по всей стране были ему должны! Ссуживал он весело. Однако злыдни затаились, и история с новогодними московскими гастролями на том и закончилась. Отбыли в провинцию через день.