Ольга Шумяцкая - Он летает под аплодисменты

Женечка наклонилась над потерпевшим.

– Да он пьяный у тебя! – с некоторым негодованием воскликнула она. – Коньяк «Апшерон», не менее пяти лет выдержки.

– Семь, – поправил Вяцловский. – Это я его хотел в чувство привести.

– А он ничего. Молодец, что притащил.

Женечка, кокетливо поправив волосы, поворачивала лицо Басби, взяв его за нос.

– Заканчивайте дискуссию, – строго распорядился Максимилиан. – Несите объект в дискуссионную.

Каждое помещение на станции имело свое обозначение. Тарелочная, подушечная, микроскопная… До приезда Максимилиана дискуссионная представляла собой гостиную. Туда Басби и занесли. Положили на диван. Сами ученые встали напротив, рассматривая объект и готовя свои замечания и предложения. Женечка привычно раскрыла блокнот и уже вертела в пальчиках карандашик. Бумблис сосредоточенно протирал очки замшевой тряпочкой. Максимилиан, сложив руки на груди, поджимал губы. Вяцловский барабанил пальцами по столу, понимая, что начнут с него.

– Итак, – чуть пожевав губами, произнес наконец Максимилиан. – Слово имеет господин Вяцловский. Он, так сказать, обнаружил проблему, ему и быть сегодня первым докладчиком. Прошу вас.

– Так… Определенно – авиатор. Перемещался от облака к облаку в низких слоях атмосферы на летательном аппарате тяжелее воздуха. В результате технической неисправности или ошибки рулевого… Впрочем, я не исключаю и резкого климатического…

– Перестаньте чушь пороть, – взвился Бумблис. – Пока вы там по горам шляетесь и тактические запасы коньяка «Апшерон» семилетней, на минуточку, выдержки трескаете в эгоистической обособленности от более ценных членов экспедиции, мы за погодой наблюдаем и никаких таких «резких климатических»…

– Господа, господа, ближе к делу, – всплеснул руками Максимилиан. – Господин Вяцловский, продолжайте.

– Да я, собственно… Врача вызвать. А пока аперитивчик принять, а то что-то все утро на нервах.

– Объявляю перерыв, – провозгласил Максимилиан и громко хлопнул в ладоши. – Бумблис, разливайте.

Все сразу зашевелились, сами собой на стол прыснули рюмки, Женечка внесла небольшое блюдо с «пти кейк», задвигались стулья, Бумблис взял в руки графин с притертой пробкой, вынул ее и нацелился разливать. В дискуссионной повисла благоговейная тишина. Можно было расслышать, как маслянистая жидкость с нежным плеском переливается из графина в бокалы.

Именно этот звук, ласкающий слух, щекочущий нервы, поднимающий откуда-то снизу сладкую, расширяющуюся волну, напоминающую облако, которое затейливо вошло в рифму с теми, что спровоцировали аварию, и решил дело. Басби открыл глаза.

– Где это я? – ясным голосом спросил он.

– Евгения, принеси еще бокал, – ровным обиходным тоном попросил Максимилиан. – Как вас величать, любезнейший? А то как-то неловко.

– Я – малыш Визг, – несколько неуверенно ответил Басби. – Я летаю под аплодисменты.

– Мы польщены, – слегка поклонившись, произнес Максималиан. – Прошу к столу.

Басби снова провалился в забытье. Мимо него плыла тарелка с прозрачным бульоном, а в бульоне играла музыка – это мелодично стукались друг о друга маленькие грациозные фрикадельки. Тарелка наклонилась, и несколько капель горячей жидкости обожгли ему руку.

– Милейший, пора, однако, прийти в себя, – Максимилиан пытался влить в рот Басби чай с ромом. – Никаких видимых повреждений мы у вас не обнаружили – господин Вяцловский у нас из семьи медиков и сам по юношеству не чурался фарингоскопа. Так что довольно паясничать, отдавайте штурвал и возвращайтесь к людям!

Басби разжал пальцы, Максимилиан взял у него руль и бережно положил на рояль.

– Но только запомните, где он лежит, – тут все пропадает, – плел словесную сеть Максимилиан. Басби приподнялся на локте – он лежал на кушетке, покрытой шелковым одеялом, – и огляделся: рояль, книжные шкафы, стопки папок. Он что, в кабинете композитора? Кто этот самодовольный толстячок? Новый сценарист? И что за прекрасная идея ему только что снилась – тарелка, суп… Ах да – в бульоне играла музыка! И так пронзительно, так трепетно звенели фрикадельки! Почему бы не сделать мюзикл про кухню? Домохозяйкам понравится. Водрузить кастрюлю на сцену… Однако цел ли он? Басби пошевелил одной ногой, другой, поднял правую руку, левую – вроде цел.

– Ваш «Хлебников» распался на куски, – продолжал между тем Максимилиан. – Шутка. А доблестный Вяцловский, перевоплотившись в сестру милосердия, осуществил доставку приземлившегося тела.