Жоржи Амаду - Старые моряки, или Чистая правда о сомнительных приключениях капитана дальнего плавания Васко Москозо де Араган

— Вы никогда и не думали о женитьбе? Никогда?

Капитан стиснул трубку в руке и поднял взор к бескрайнему небу:

— У меня не было времени…

— Только поэтому? Не больше?

Дама вздохнула еще раз, как бы желая дать понять, что причины ее одиночества гораздо более серьезны и печальны.

Вздохнул и капитан:

— Зачем вспоминать?

— Так и вы тоже? — И она снова вздохнула. — Очень грустно жить на свете.

— Да, грустно тому, кто одинок.

Вокруг актрис собралась большая группа мужчин, слышались смех, шутки. Палуба была полна, все шезлонги заняты. Чета новобрачных прохаживалась, держась за руки. Собачка залаяла. Дама объявила:

— Я не верю мужчинам. Все они лицемеры.

Она была преподавательницей музыки, и звали ее Клотилде.

Девицы легкого поведения разлеглись на нижней палубе, греясь на солнце, как ящерицы. Одни делали себе маникюр, другие расчесывали волосы или читали «Немую сцену» и «Искусство кино». Студенты спустились с палубы первого класса и ходили вокруг них, затевали разговоры. Один заиграл на гитаре, аккомпанируя девушке, которая запела популярную в то время песенку о выборах:

Капитан с мостика поглядывал на палубу второго класса. Надо будет пойти туда, поговорить с этими людьми, ведь они тоже его пассажиры. Он не признавался себе, что в глубине души ему просто хотелось посидеть в приятной компании девиц легкого поведения: с юных лет, со времен веселых попоек в пансионах Салвадора и воображаемых приключений в затерявшихся в Тихом океане безвестных портах он хранил благодарное теплое воспоминание об этих женщинах.

Он умел с ними разговаривать, и беседа шла легко; здесь не нужно было взвешивать каждое слова, как с пассажирками первого класса — девицами и дамами с положением, которые часто очень уж задирают нос. Он подумал, что в сущности пароход — то же общество, только в миниатюре, здесь представлены все его слои, начиная с верхов — богатых и могущественных, людей, политических деятелей и банкиров и кончая дном — бедными женщинами, торгующими своей красотой.

И он был всесильным королем этого маленького государства, ведь капитан, бесспорно, самая высшая власть на корабле, его могущество безгранично.

В то же утро капитан в беседе с судовым комиссаром отважился на критическое замечание по поводу вчерашнего обеда. Этот суп, эта рыба пусть комиссар простит его вмешательство — они не годятся для обеда во время качки. На иностранных судах на подобные мелочи обращают должное внимание. Первый помощник, присутствовавший при разговоре, горячо поддержал капитана. Его пыл казался даже несколько чрезмерным для такого второстепенного вопроса:

— Вы совершенно правы, капитан. Эта ужасная ошибка ни в коем случае не должна повториться.

Я всегда говорю: самое главное на судне, чтобы капитан имел опыт.

— Я не хотел бы вмешиваться… Но сенатор, например, почти ничего не попробовал, бедняга…

Комиссар слушал, нахмурившись, но, увидав решительность первого помощника, принял смиренный вид и извинился:

— В самом деле, капитан, я забыл справиться о прогнозе погоды, прежде чем утверждать меню. Больше это не повторится. К тому же впредь я буду представлять меню вам на утверждение.

— Да, так лучше… — поддержал первый помощник.

— Нет, сеньоры, не нужно. Ни в коем случае. Повторяю, я не хочу ни во что вмешиваться, я здесь лишь…

— Вы капитан, сеньор.

Это ему понравилось, а также твердость первого помощника, — славный парень этот Жеир Матос, он даст о нем хороший отзыв в отчете о плавании.

За несколько часов плавания капитан стал популярен. Он беседовал то с одними, то с другими, сообщал данные о скорости судна — тринадцать миль в час (морских, конечно), — время прибытия в Ресифе, время отправления, а когда напоминали ему о его морских подвигах и спрашивали, за что он получил награду, капитан отвечал скромно, однако не заставлял себя долго упрашивать.

И вот во второй половине дня в кают-компании вокруг него собралась целая толпа, с увлечением слушавшая его живописные рассказы о пережитых приключениях. Сначала капитан рассказал о буре в Бенгальском заливе, когда он вел английское торговое судно; команда почти сплошь состояла из индийцев. Корабль шел из Калькутты в Акьяб, что на бирманском побережье.