Эдуард Лимонов - Анатомия героя

Идем в церковь, она основана в 1350 году, но на ее месте ранее существовал уже небольшой монастырь. Под церковью сохранились остатки еще более древней катакомбной церкви, куда, по преданию, приходил совершать службу сам апостол Павел. Церковь небольшая, о четырех столбах: старый греческий, византийский стиль. Лучшие иконы и церковная утварь вывезены из военной зоны, спрятаны. Много русских икон: красные одежды святых на сером и золотом. Повсюду камень, потому жесточайше холодно. "Всегда радуйтесь…" — так начинается завещание Стефана Кнежевича, настоятеля Крки, умершего в 1890 году, вытесненное на каменном саркофаге его. Сознавая опасность католического прозелитизма, он в своем завещании просил убрать его прах из монастыря, если братия изменит вере. За монастырем и склепом с телом Стефана — старые кипарисы и могилы монахов. Полковник Шкорич, красивый, седой, тонкий, говорит мне, что хотел бы быть похороненным в таком месте. В кипарисах мяукает как кошка не то дрозд, не то скворец.

По этой земле, красивой и каменной, прошли многие завоеватели: венецианцы и турки, солдаты Австро-Венгрии и Муссолини. Совсем недалеко к северу по побережью — Рийека, она же Фиуме, город в 1919 году захватил полковник, поэт и итальянский империалист Габриэле д'Аннунцио. Пожилой веселый крестьянин в берете, пригласивший нас выпить вина и съесть домашней ветчины с луком, рассказал, что в возрасте десяти лет учил в школе итальянский язык, носил черную форму… Встав, крестьянин стоя напевает несколько строк итальянского фашистского гимна…

Следуя завещанию Стефана, мы, солдаты, радуемся. Я тоже. Простой горячей пище на позициях ("на террене", как выражается военный полицейский, бравый парень в берете Светозар Милич, он повсюду сопровождает меня, держа автомат особым способом: как ребенка прижимая его к правому плечу). Обыкновенно это фасолевый или гороховый суп с кусочками ветчины или колбасы. (В казарме у нас еда похуже. Там готовят на сотни солдат). Радуемся, если удастся разжиться, стакану местного вина. Радуемся, если стихает жестокий, всегдашний ветер. Выскочив из машины, радуемся на дороге, ведущей в городок Обровац: две мины приземлились чуть впереди нас, лишь повредили дорогу и сорвали провода… Солдат живет сегодняшним днем и если иногда заглядывает в прошлое, о будущем старается не думать. Жив — уже хорошо. Так как сколько-нибудь приемлемого решения проблемы Крайины не видно, то война пока — перманентное состояние. Крайина — республика вооруженных граждан.

Центр профессионального военного обучения «Альфа» создан "фондасьен капитана Драгана". В нем солдаты (вооруженные граждане) могут повысить свою профессиональную квалификацию: обучиться камуфляжу, конструкции убежищ и блиндажей, искусству минирования, борьбе с авионами и танками. Легендарный герой капитан Драган (я встретился с ним в бою за высоту Ражовльева Глава) — профессиональный военный. Австралийский гражданин сербского происхождения, капитан явился в Крайину тотчас, когда начались первые столкновения, в 1990 г. Это он первый стал учить местных крестьян воевать.

Живя жизнью солдата, я не избег встреч с беженцами. Сочувствуя старикам и детям, я все же человек казармы, потому беженцев мне всегда очень жалко и они вызывают во мне дикую тоску. Дети, женщины, старики в центре "Красного Креста" в Бргут и в школе в селе Белине: скученные в классных комнатах, сидят и лежат на матрасах. Все со злобой и гневом говорят о предательстве UNPRAFOR. "Почему они нас не защитили?" Испытывают особую неприязнь к французскому контингенту. В городе Обровац командир майор Допудж рассказывает мне детали.

Согласно майору, французский контингент (среди французов было несколько офицеров хорватского происхождения), симпатизируя хорватам, поставлял им разведывательные данные о сербских позициях. Более того, французы глушили телефонную связь между отдельными отрядами сербов в течение трех дней. Майор просил французских военных: "Не мешайте нам!", но глушение продолжалось. Еще более серьезная акция: французы, согласно майору, дали три своих бронетранспортера (белых, с буквами UN) хорватам, и те заехали на БТРах, неузнанные, в тыл к сербам. Сербские солдаты, думая что приехал UNPRAFOR, вышли без оружия, и были убитые и пленные. И сегодня десятеро из этих солдат все еще находятся в тюрьме в Задаре. Еще 24 сербских солдата (из них две женщины) погибли в Лика, потому что французы пропустили туда хорватов. Майор признается, что едва устоял против искушения открыть огонь из гаубиц по французскому контингенту, дабы отомстить за смерть своих солдат. "Удержался, не захотел стрелять по двадцатилетним детям. Французские солдаты не виноваты, виновато их командование и правительство Франции. Потерянные пять километров мы вернем".