Владимир Топилин - Немтырь

Опираясь на палку, Янис медленно пошел дальше. Про себя отметил, насколько короткими стали шаги, и силы в ногах почти не осталось. Был бы конь, давно бы доехал до деревни. Опять же сомневался, как бы смог на него сесть?

Перевалил седловину. Зверовая тропа свернула влево, пошла вдоль горы. Впереди справа — глубокий, широкий лог. Вон там, кажется, видны прогалины, до них около двух километров. Может быть, это покосы или огороды староверов?

Вновь пошел по тайге. Колодник и кустарник тормозили и без того медленный ход. Солнце село, обильная роса промочила все вокруг. Под босыми ногами вода, болотные кочки. Ноги мерзнут. Путник идет где-то в низине. Когда и как сюда забрел? Не помнит. Пока не упал в жижу, надо выбираться на сухое место. Вон, сбоку пригорок, на нем елки. Под одной из них можно прилечь и ночевать. Спать придется без костра, спичек все равно нет. А идти дальше — нет сил.

Кое-как вылез на бугорок и… Едва не задохнулся от радости. Перед ним — стог сена. Сначала не поверил глазам, подошел ближе — нет же, точно стог. Недавний, свежий, сметанный несколько дней назад, а вокруг него большой покос. Староверы отвоевали сенокосные угодья у тайги рядом с болотом, знают, где хорошая трава. В стороне у леса еще один зарод, за ним третий. Где-то здесь должна быть конная дорога, ведущая в деревню. Прошелся вдоль кромки деревьев и действительно наткнулся на свежую, недавно разбитую лошадиными копытами, тропу. Зашагал по ней, поглядывая на светлое небо над головой: теперь не заблудится!

Идти пришлось долго. Наступившая ночь скрыла все выбоины и кочки. Вся в грязи и лужах тропа была не из лучших. Янис часто оступался, падал. В лицо били ветки, несколько раз ударялся больной рукой о стволы деревьев. И все же, собираясь с силами, двигался дальше.

Наконец-то запахло деревней, деревянными крышами домов, навозом, огородами, скошенной травой. Тайга расступилась, уступая место полянам. Черные, без света в окнах, дома насупились каменными глыбами. Тишина такая, что слышно, как журчит под пригорком небольшой ручей. Казалось, что здесь никого нет, никто ему не поможет. Однако услышали. Чуткие собачьи уши восприняли поступь босых ног, залаяли. Те, что были не на привязи, окружили, стали наседать, стараясь укусить. Янис остановился, не смея сделать шаг вперед. Ждал, что на голоса откликнутся люди.

Его надежды оправдались. В доме, возле которого он стоял, едва слышно распахнулась дверь, на крыльце появился темный силуэт человека:

— Хто тут? — раздался негромкий, похожий на детский, голос.

— Люди! Помогите ради Бога… — слабо отозвался Янис.

— Чего надобно?

— Мне бы Дмитрия… Или Андрея.

— Нашто тебе?

— Зверь заломал.

Человек ушел в дом, но вскоре вернулся с лампадой в руках. Хозяином оказался мужчина невысокого роста с пышной бородой: старовер. Приблизившись вплотную, первым делом отогнал собак, потом осветил лицо:

— Ты што, один, али с кем?

— Один я. Мне бы Дмитрия.

— Щас, — ответил тот и пошел вдоль забора куда-то в темноту.

Прошло немного времени, как где-то захлопали дверьми, послышались тревожные голоса. К нему подошли мужчины, из-за спин выглядывали женщины. Янис узнал Дмитрия, обратился к нему:

— Помоги! Больше некуда было идти.

— Что сталось? — поддерживая его под руку, чтобы не упал, спросил тот.

— Медведь улей поволок… Руку вот зажевал, собаку порвал, едва добрался до вас, — задыхаясь, объяснил Янис. Этого было достаточно, чтобы Дмитрий, крестясь двумя перстами, начал действовать:

— А ну, Андрейка, помоги мне! Пошли в гостевую.

Освещая дорогу жировиками, его повели куда-то по тропинке мимо темных домов. Наконец-то добрались до небольшой избы на отшибе у ручья, открыли дверь, помогли зайти внутрь, усадили на нары. Сбоку возникла какая-то черная старуха, бережно взяла руку, размотала тряпки, крестясь, отпрянула:

— Спаси Христос! Будто в ступе толкли… — И к собравшимся: — Никодима надо. Пусть он смотрит, я не смогу.

— Никодима! Никодима позовите! Сходите за Никодимом! — раздались негромкие голоса.

Кто-то ушел за старцем. Пока ждали, Яниса уложили на нары, осмотрели и перевязали голень. В отличие от рваных ран на руке удар о камень был незначительным.

— Тутака быстро заживет, — успокоила черная старуха и опять посмотрела на руку. — Како же тебя сподобило?

— Говорит, зверь порвал, — ответил за него невысокий мужик с бородой, которого Янис увидел первым.