Жоржи Амаду - Лавка чудес

Нет, в расовую проблему Исайас Луна, белый баиянец, предпочитает не углубляться, лезть в пекло не станет, он не сошел с ума, но говорят, сеу Арголо, этот педель ссылается в своих рассуждениях на самые высокие авторитеты, проявляет такую эрудицию…

Профессор Нило Арголо побагровел и, хотя ратовал за старомодный высокий стиль, в бешенстве выпалил на ужасающем жаргоне: «Вы звонарь, пустобрех и к тому же бабник!» Он намекал на всем известную слабость Исайаса Луны к негритянкам – «они горячие и ласковые, они просто бесподобны, сеу Арголо!».

Скептически настроенный дон Леон за недолгое время дважды был озадачен. В первый раз это случилось сразу же после того, как он выставил в витрине книгу педеля, страдающего манией величия. Один из наиболее именитых его клиентов, доктор Силва Виража, идя домой, заглянул по обыкновению в магазин справиться, «нет ли у любезного дона Леона чего-нибудь новенького». Увидев на полке «Влияния…», взял томик в руки и сказал:

– Вот книга, дон Леон, которой суждено стать классическим трудом по антропологии. Когда-нибудь на нее будут ссылаться, цитировать ее все корифеи в этой области, она получит всемирную известность.

– De que libro habla usted, Maestro? [87]

– Об этой самой, книге Педро Аршанжо, педеля моей кафедры, большого ученого.

– Ученого? Usted bromea [88].

– А вы послушайте, дон Леон.

Профессор раскрыл книгу и прочел: «Сформируется смешанная культура, такая полнокровная и близкая каждому бразильцу, что станет неотъемлемой частью национального самосознания, и даже дети иммигрантов, бразильцы в первом колене, вырастут носителями афро-бразильской культуры».

Недели четыре спустя дон Леон получил письмо от своего соотечественника, занимавшегося антропологией. Тот благодарил за присылку книги Педро Аршанжо: «Этот великолепный труд открывает новые горизонты исследователям, разрабатывает захватывающе интересные темы на пустом доселе месте. Какой, должно быть, чудесный город эта Баия, я ощущал ее колорит и аромат на каждой странице». Просил прислать опубликованную ранее книгу того же автора, на которую имелась ссылка во «Влияниях…». О том, что эта книга была издана, дон Леон и не подозревал.

Будучи человеком добросовестным, книготорговец всполошился и пошел разыскивать Педро Аршанжо. На факультете его уже не было, рабочий день кончился. Дон Леон продолжил поиски на Пелоуриньо, долго плутал по улочкам и проулкам квартала. Стал спрашивать и повсюду ощущал незримое присутствие мулата, в своем роде местного пастыря, патриарха. Вот тебе и бедняга, помешанный на философии, подумать только – так ошибиться в человеке! Зажглись фонари, и дон Леон понял, что в первый раз опоздал на трамвай, отправлявшийся в 18.10 на Баррис, где книготорговец проживал.

Когда он нашел наконец дом Ауссы в лабиринте грязных улочек, куда прежде не отваживался заходить, наступил вечер и взошла луна над домом, где куруру [89]было в разгаре, сильно пахло кашасой, пивом и оливковым маслом. Дон Леон помедлил на пороге, оглядывая комнату, и увидел своего коллегу Бонфанти: тот усердно жевал, и усы его пожелтели от дендэ. Местре Педро Аршанжо, сидевший между Розалией и Розой де Ошала, брал пищу руками – что может быть лучше! – лицо его сияло добродушием и безмятежностью.

– Добро пожаловать, дон Леон. Садитесь за стол.

Аусса подал кружку пива, красивая мулатка принесла на блюде каруру и мокеку из крабов.

Педро Аршанжо в нарядном костюме, сшитом два года тому назад, когда Тадеу получил диплом, ждал ее у входа в собор, сдерживая волнение: за эти несколько минут в голове его промелькнули воспоминания и образы минувших лет. Наконец она появилась на площади и пошла к собору, провожаемая откровенными взглядами, восторженными восклицаниями. «Почти двадцать лет прошло, точнее, семнадцать, – думает Педро Аршанжо, – и с каждым годом красота Розы де Ошала зрела, обретала новую прелесть. Когда-то – непостижимая тайна, неодолимый соблазн, властный зов. Теперь – просто Женщина, Роза де Ошала, эпитеты не нужны».

Она не надела свой обычный наряд баиянки – белую блузу и несколько пышных белых юбок, одеяние жрицы. Когда, перейдя площадь, Роза подошла к Педро Аршанжо и взяла его под руку, она выглядела как знатная дама: платье, сшитое у лучшей портнихи, драгоценности, золотые и серебряные подвески, врожденное благородство осанки, словно у принцессы. Она оделась так, будто хотела занять место, принадлежавшее ей по праву рядом с отцом невесты, слева от священника.