Мария Воронова - Эхо первой любви

В эту ловушку попадают многие женщины, и выбраться из нее очень сложно, особенно если у вас сострадательная душа и проблемы с самооценкой (обычно это идет в комплекте). С вами поступают плохо, вы пытаетесь сообщить обидчику о своем недовольстве и тут же узнаете, что сами виноваты. Вы поставили человека в такие рамки, что он просто не мог иначе с вами поступить. И вы верите, потому что «сама виновата» – это для вас уже кодовое слово, услышав которое вы мгновенно впадаете в транс самоистязания, спасибо вашим родителям за формирование условного рефлекса.

Вы стреляете, но поворачиваете ружье не тем концом к себе…

Но раны не болят меньше от того, что вы сами их себе наносите.

Жизнь проходит, и желания меркнут. Страстные мечты о любви тускнеют и превращаются в глухую тоску, наверное, именно это имеют в виду люди, когда, утешая, бормочут: «Все будет хорошо». Нет, это не хорошо. Просто не так остро. И в конце концов привыкаешь быть несчастной и находишь какие-то интересные занятия, точнее, уговариваешь себя, что тебе интересно, а дело важно.

Не было никакой необходимости проводить ревизию своим финансам – Фрида и так точно помнила, сколько денег у нее есть. На хорошее свадебное платье не хватало, а на дешевые подделки было противно даже смотреть, и Фрида решила купить что-нибудь практичное, такое, чтобы и замуж выйти не стыдно, и потом спокойно носить в театр или в гости. До нее вдруг дошло, что она совсем скоро станет женой целого подполковника и должна отставить свои хипстерские замашки. Не то чтобы она стала сомневаться в своем чувстве стиля, просто с замужеством она перейдет на другой уровень, даже в другой социальный слой, пусть это и звучит по-снобски, но не перестает быть фактом.

Есть старое выражение: «Жена – витрина семьи». Допустим, она наденет свою любимую курточку в стиле пэчворк, пеструю вязаную шапку и митенки. Сунет ноги в солдатские ботинки, на плечо вздернет рюкзачок с кельтским узором и отправится с мужем на прогулку. А навстречу им попадется Славин начальник, увидит ее – и что подумает? Что Слава – вольнодумец, а может, даже либерал, раз взял в жены духовно богатое и самобытное чучело. Ладно, взял, но почему не перевоспитал? Почему позволяет жене рассекать в подобном эпатаже? Стало быть, он не только думает непонятно о чем, но еще и строить людей не умеет. Нет, не стоит его дальше двигать по службе, мало ли что.

Резко поменять имидж пока было не на что, и Фрида выбирала самые консервативные варианты из того, что есть, плюс другая прическа. Раньше она предпочитала косу-колосок и заплетала ее так, чтобы пышные волосы ореолом лежали вокруг головы, а теперь стала убирать их в тугой узел на затылке.

Она присмотрела вполне приличный костюмчик вместо свадебного платья и ждала только премии, чтобы его купить. Конечно, жаль расставаться с мечтой об идеальной невесте, которую Фрида втайне лелеяла с самого раннего детства, но надо смотреть в глаза реальности и соблюдать традиции. Слава дал бы ей любую сумму на платье, но это неприемлемо, а может быть, даже плохая примета.

Спасение пришло неожиданно. Слава отгулял отпуск, поэтому в медовый месяц ехать никуда не мог, а откладывать свадьбу до следующего его отпуска обоим казалось глупостью. Он сказал, что обязательно представится маме в Штатах, но в любом случае сам оплатит поездку. Мария Львовна немного огорчилась и немедленно перевела дочери огромную сумму. Зная свою Фриду, она отослала деньги Славиной матери, чтобы, во-первых, средства были именно потрачены, а не заныканы на черный день и возвращены отправителю под каким-нибудь нелепым предлогом, а во-вторых, чтобы таки на платье, а не на почтовый мешок со штемпелями, к которым девочка почему-то питает слабость.

Поскольку жениху видеть платье до свадьбы – плохая примета, Фрида на всякий случай ничего не сказала Славе и в свой свободный день поехала на маршрутке в город, чтобы выбрать платье вместе с Ксенией Алексеевной, Славиной мамой.

Они встретились в большом торговом центре и первым делом отправились пить кофе, чтобы как следует подготовиться к предстоящей покупке.

– Спасибо, что вы согласились пойти со мной, – вздохнула Фрида, разбивая густую пенку на своем капучино и с досадой думая, что настоящие дамы элегантно пьют эспрессо из крошечных чашечек, – я сама не смогла бы выбрать такое платье, чтобы понравилось Славе.

Ксения Алексеевна в простом сером пальто, с клатчем глубокого брусничного цвета и в изящных сапожках являла собой именно тот идеал, к которому Фрида решила стремиться, хотя в глубине души понимала, что затея эта обречена на провал. Чувство стиля или есть, или нет. И все же она попросила Ксению Алексеевну стать ей наставницей.