Любовь Каверина - Он строит, она строит, я строю

— Ага. И один съел целую тарелку бабушкиных пирожков. И все-таки почему именно сейчас все сдвинулось с мертвой точки?

— Нехорошо проявлять чрезмерное любопытство. Вырастешь — возьмешь манеру, как твоя бабушка, совать нос в чужие дела.

Я уже выросла. И дела не чужие. Мне просто необходимо понять настоящую причину того, что происходит. Потянешь за ниточку — вроде клубок начинает разматываться, раз-два крутанется — обрыв, за другую потянешь, за третью — опять обрыв. Либо я не умею распутывать, либо нитки гнилые.

— Ты что, мартышка, спишь? Опять пропустила опечатку в слове «периферическую».

— Почему сплю, я проверяю. Боюсь только, что в номерах фотографий запуталась. Жаль, если такой труд пропадает напрасно.

— Никакой труд напрасным не бывает. В твоем возрасте эта работа может научить усидчивости, аккуратности.

— Ага, я уже как макака, усидела мозоль во всю пятую точку. Интересно, что зав. кафедрой подумал по поводу того, что Анатолия Петровича не было на новоселье?

— В вопросах семьи шеф страшно щепетилен. К сожалению, Анатолий Петрович в этой ситуации повел себя не лучшим образом: пришел на кафедру и стал бестактно морочить шефу голову семейными проблемами. Это могло катастрофически отразиться на моей карьере, но, к счастью, шеф проявил благородство и хода этому делу не дал.

Значит, мама больше не вернется к Анатолию Петровичу ни после окончания диссертации, ни после защиты — ни после чего? Спасибо шефу — но воду после его ног я все равно пить не буду.

— Что, зайка, добьем вторую главу или будем ложиться спать? Все-таки полпервого.

— Заманчивое предложение: в ВАННУ — и спать! Но надо добить вторую главу.

— Упорная ты у меня.

«Упорная»? Нет, конечно. Просто во мне осталось детское суеверие: кажется, что пока мы с мамой вот так рядышком сидим над диссертацией, ничего плохого случиться не может.

— Устала, прямо не знаю, как до отпуска дожить. Ну, ничего, зато сразу после защиты беру путевку в Сочи. Там буду жить исключительно растительной жизнью: загорать, купаться, читать английские детективы.

— Ты даже к вступительным экзаменам не вернешься?

— Ты же у меня совсем взрослая. Мне не восемнадцать, как тебе, а шестнадцать было, когда я приехала поступать в институт. И ничего — на все пятерки сдала.

— Ну, тогда все по-другому было. Тогда не было такого дикого конкурса.

— Кстати, ты еще насчет своего филфака не передумала? Подумай хорошенько. С поступлением в медицинский я бы еще могла как-то помочь, но Университет… у меня нет ни одной зацепки.

— Я всегда хотела в Университет.

— Университет, конечно, звучит красиво, но, к сожалению, в наше время филология — это не профессия. Литературой и искусством могут себе позволить заниматься только те, кто надеется всю жизнь прожить за широкой спиной мужа.

— Но можно ведь работать в школе.

— Школа — это тяжелый неблагодарный труд. Я бы тебе посоветовала пойти по моим стопам. Современная женщина должна твердо стоять ногах, никогда ни от кого не зависеть.

— Медици-инский… хороший институт, но как только представляю себе, что навсегда останусь без литературы, языков…

— Как знаешь. Ты всегда была упрямой. Только не говори потом, когда останешься без работы, что я тебя не предупреждала.

«Без работы», что у нас капитализм какой, чтобы в нищете умирать. Мне бы только поступить, а там, когда я по-настоящему буду знать литературу, я буду всем-всем нужна.

— Все, зайка, пора кончать.

— Сейчас, сейчас, вот только десять номерочков осталось.

— Смотри, не напутай. Кстати, а где твой Николай? Что-то на новой квартире его совсем не видно.

— Наверно, для него Дачное оказалось слишком далеко. Да и не до того мне теперь…

— Что значит далеко? Мои школьные поклонники из Калинина ко мне приезжали.

— Ну, или Анюта решила, что я для ее Колюни — неподходящая жена.

— Вот видишь, какой сегодня мужчина несамостоятельный пошел, а ты еще хочешь в Университет поступать.

Грустно, что мамы не будет во время экзаменов. Я не столько выпускных, сколько вступительных боюсь. Говорят, на филфак без двухлетнего стажа даже со всеми пятерками — и то только кандидатами принимают. А как со страху не ляпнуть ошибку в сочинении?

Трусиха я и рохля! Никакой решительности! Вот уже месяц не могу попросить купить мне белое платье на выпускной вечер. Дотяну до последнего, мама уедет, и я останусь Золушкой без бала. Ладно, дальше некуда тянуть. Завтра заеду в универмаг, посмотрю, что там есть подешевле, и тогда скажу маме. А пока нужно побыстрей сворачивать диссертацию, а то времени на подготовку к экзаменам совсем не остается.