Любовь Каверина - Он строит, она строит, я строю

— Мам, скажи ей…корзиночки из яиц для черной и красной икры!

— Некогда мне с вашими корзиночками чикаться, небось, икру и так за милую душу слопают!

— Мам, ну что она яйца портит!

— Ничего, мартышка, не нервничай, успеем: пока гости подтянутся, индейка дойдет, а я уже с салатом почти управилась.

— Идите, одевайтесь, я дорежу салат. Вечно дождутся последней минуты, а потом бегают хвост задравши!

— Бабушка права, пойдем, дочура, ты мне обещала волосы уложить.

Как бы индейка у бабушки не пригорела. И в салат она все крупными ломтями порежет, придется переделывать. Хорошо еще, Ксения с Еленой по своим телевизорам сидят, не лезут в каждое блюдо.

— Мам, может, мы зря столько готовим? Вдруг Данилевские не придут?

— С чего ты решила? Они общительные, любящие жизнь люди, почему бы им не приехать пообедать?

— И Илья Самуилович — это все-таки, папины друзья…

— Что ж с того, что папины друзья? Они же не мещане.

— Может, им неудобно встречаться с Анатолием Петровичем?

— Глупости, Анатолий Петрович человек их круга, а люди одного круга стоят выше семейных неурядиц.

— Тогда, может, приличнее было бы пригласить их не сюда, а к вам в студию?

— Нет, для первого раза тактичнее собраться на нейтральной территории: тут и молодежь, тут и бабушка — все по-семейному, без нарочитости.

Та— ак, интеллигентные люди -это те, кто умеет не заметить, как соус, пролитый на скатерть, так и подмену одного человека их круга другим.

— Идите сами смотрите свою дурацкую птицу, я никогда индеек не жарила! Не могли по-людски студню наварить да пирогов напечь. Кому говорю: хватит с волосами вертеться, молоденькую из себя изображать! И ты тоже — хоть бы жениха постеснялась!

— Ба, ну что ты праздник портишь. Ты только посмотри, какая мама молодая и красивая!

— Действительно, переоденься, зайка. А ты, мама, полежала бы, чтоб при гостях не охать.

Жени— их! Надо же быть такой дурой, чтобы согласиться пригласить Николая. Мало неудобств с бабушкой, старыми и новыми друзьями, так теперь еще и Николай. Его-то никто не собирается принимать в «свой круг», так зачем заставлять меня маяться?

— Ты что это, доча?

— Да вот считаю, сколько надо корзиночек: предположим, каждому по две — одну с красной и одну с черной икрой. Значит, нас трое, Анатолий Петрович с двумя художниками — еще трое. Данилевский такой огромный, что один заглотнет четыре, жена Бориса Федоровича фигуру бережет, а Илья Самуилович так поглощен своим кино, что никогда не видит, что ест.

— Хорошо, что напомнила про фильмы, пойду, поглажу простыню для экрана, а ты попроси Николая открыть консервы и вино.

— Да, забыла, еще Николай…

Интересно, как мама относится к моему жениху? Внешне преувеличенно вежливо, каждый раз подчеркивая интеллигентное невмешательство в чужую личную жизнь. Как будто у меня может быть личная жизнь?! Ну, а внутри? Никак? Может быть, она подспудно надеется, что муж «из простых» — самое то для меня? Будет на кого взвалить наш брошенный домище?

— Привет, тут скомандовали банки-бутылки откупоривать. Это я мигом.

— Добрый день, Николай, начните с крабов.

— Чего это ты перед гостями в такой балахон вырядилась?

Та— ак, теперь Колюня меня будет культуре учить…

— Вот-вот, скажи хоть ты ей, Николай, а то она неслух, ни в грош старенькую бабушку не ставит.

Господи, как же я умудрюсь перед гостями замазать грязные подтеки на обоях, прикрыть бабушкины комментарии и темно-зеленый парадный костюм Николая, закамуфлировать папиных друзей под маминых, богемных художников под бабушкиных приличных людей, и при этом выглядеть воспитанной девочкой, дочкой разносторонне одаренного отца и ученой матери? Уф! Такое только волшебницам под силу!

— Слушай, хватит тебе возиться с этими украшениями из моркови. Велено тащить салаты на стол.

— Хорошо, возьми меланжницу. Нет, нет, меланжница — это вон та ваза с перегородками. Я сейчас, только майонезом капну, как каплями росы.

— О-о-о! Какое чудное сочетание: яркие краски молодости и буйство гастрономических красок! Неужели все эти натюрморты созданы столь юными ручками?

— Прошу всех к столу, ибо нас с нетерпением ждет индейка в духовке. Как бы она не зачерствела из-за отсутствия внимания.

— Ни в коем случае! Разрешите мне на правах новоиспеченного отца сесть рядом с маленькой хозяйкой большого дома.

— Нет уж, позвольте вам этого, Анатолий Петрович, не позволить. Вам на правах новоиспеченного мужа придется сесть рядом с молодой женой. А вот мне, старику…