Николай Романов - Байкеры

Кока-Лола молчала, положив голову ему на спину и разглядывая быстро чередующиеся поля и рощи. Она даже тихо заснула на несколько минут. Кей чувствовал это, но не мешал, зная, что она и во сне цепко держится за него. Проверено.

Он думал о группке, направлявшейся за город хоронить своего приятеля. Он знал этих ребят, но держал их на расстоянии, как многие другие байкеры, не приветствующие «двойной кайф» — смесь скорости и наркоты. Они называют это double joy, и у них даже есть свой престарелый гуру, проповедующий жуткую смесь удовольствий. Они зовут его сокращенно DJ, Ди-Джей.

Они всегда так хоронят покинувших колонну. Если от покойника что-то осталось и он не угодил под гусеницы единственного на много километров вокруг трактора, а отдал концы в пустой квартире с множеством изгаженных самопальной химией кастрюль, то счастливчика везут в траурной мотоколяске, одетого в черное и со шлемом на голове. Все обдолбанные. «Зароем там, где много травы», — так они говорят.

Они не закрывают глаза своим мертвым. Они сами хоронят своих мертвых. Что за жизнь, если такая смерть? «In the wind», как говорят байкеры в Калифорнии, то есть ширнуться — и вперед, с ветерком.

Кею запомнилась сальвадорская calabozo, тюряга. Туда он угодил по собственной глупости, поддавшись на уговоры симпатичной pingo, шлюхи-латиноски, навестить ее дома, а не трахаться в грязи за пулькерией, тропическим вариантом нашей распивочной. Его стукнули по затылку, не успел он спустить штаны, и оттащили за ноги в каталажку. Через пару дней приехал comandante, начальник, и наорал на босоногих полицейских за то, что ошиблись и взяли не того. В тот раз Кей «работал» на местную власть.

Но за эти дни он успел до одури нанюхаться сладкого запаха травы каннабис. Ее пучками выкуривали соседи по камере — мелкие бандиты, крестьяне-должники и дезертиры, которые постоянно пребывали в состоянии en ganchos, под кайфом. На второй день Кей не выдержал и после пары затяжек ему уже было все равно, где он и почему. Все вокруг вызывало только приступы бессмысленного смеха. Даже едва поднимающееся над землей окошко калабозо, которое надзиратели, бродившие снаружи, использовали как очко сортира, веселило его. А когда за ним приехали из отряда, он свалился на землю от хохота. До того потешными казались ему растерянные физиономии его друзей.

Утром следующего дня он съел всю еду, что смог найти в разбитой минами деревне, и с тех пор редко баловался травой.

Пошла хорошая дорога, и Кей отпустил ХаДэ на свободу.

Скорость — уже допинг. Плюс немного другого допинга, по желанию. К чему умирать раньше, чем узнал кайф скорости?

Навстречу ХаДэ несся байк с двумя парнями. Сидевший позади вынул из кармана бандану, и яркий лоскуток весело затрепыхался на ветру, разом оживив тоскливую серость дороги. Двумя руками пассажир покрутил тряпочку в воздухе, собрав ее в жгут, и накинул бандану водителю на глаза. Он держал бандану на манер конской узды, а водитель бросил руль и широко развел руки в стороны. Байк поравнялся с ХаДэ, и водила решил ухватиться за руль. Пассажир стащил бандану с байкера, и оба восторженно загоготали, словно сдали ответственный экзамен.

— Такой трюк не всем удается, — пояснил позже Кей Кока-Лоле, — но каждый норовит попробовать. На моих глазах от этого втерло в асфальт не одного дуралея. Пребывающий в тупости сдохнет по глупости.

Кей прибавил газу. Оставалось забрать Вторника, обитавшего в крохотном городке, в тени большого Города.

…Вторник раскрасил гараж под небо и море. Получилось аляповато, но стиль примитивиста-неудачника с лихвой компенсировался внутренней энергетикой самого художника, органично смотревшегося на фоне вздымающихся волн и ярко-оранжевого солнца, нависшего над Кеем.

Года два назад Трибунал вытащил Вторника из жуткой уличной драки. Одной из тех драк, где на кон ставится чужая жизнь, а своя не стоит ничего. Тогда ярость вытесняет все остальные чувства, а благоразумие отступает перед настойчивым желанием сплющить селезенку противника.

Отбив залитого кровью парня у толпы разъяренной шпаны, Трибунал привез его к себе домой и несколько дней выхаживал как раненого бобика. Чего ради он потащил его к себе, а не в больницу? Причины подобного поступка остались загадкой для Кея. Тогда он отнес их на счет сверхъестественной интуиции Трибунала.

В углу гаража, на манер иконы, висел подарок Трибунала — широкополая кожаная шляпа, ни разу не надеванная. Видимо, парень считал святотатством таскать такую вещь на людях.