Николай Романов - Байкеры

Он мысленно вернулся в маленький приморский поселок на побережье Карибского моря, куда его забросили на несколько часов, запомнившихся на всю жизнь удивительной тишиной и размеренностью. Ослепительно белый песок впитывал в себя зеленоватые морские воды, но прибой едва-едва слышен, так, лишь слабый намек, шуршание песчинок. Можно долго лежать на песке, наблюдать за отдельными песчинками, и тебе совсем не скучно. Состоянию твоей души нет названия. Можно перевернуться на спину и долго смотреть на белую сигару маяка, уткнувшуюся в раскаленное небо, по которому еле-еле ползет одинокое облачко, постепенно растягивающееся, как клок шерсти на веретене, и исчезающее, обратившись в невидимую нить. И ни одного человека вокруг. Какое счастье! Два-три домика, стены покрыты известью и увиты растениями с фиолетовыми цветами лиловыми цветами, розово-желтыми цветам… И то же жужжание неведомых насекомых, которые боятся моря и не трогают путника, если он рядом с морской водой.

Он мог бы остаться там. Мог бы… Если бы не те несколько «правильных» слов, которые ему вдолбили в голову и заставили поверить, что это — его собственные мысли, и никуда от них не деться.

Загасив окурок, Кей аккуратно приподнял Кока-Лолу и поцеловал. Потрепал по голове, взлохматив волосы, и неожиданно грустно произнес:

— Верный друг байкера — это вы, девчонки! Остались нам в жизни — пиво, бабы и рок-н-ролл…

Они покинули стоянку под названием «Последняя Перед Концом Света». Все автобусы в ту сторону, вероятно, ушли. Отставшим предлагалось добираться на своем транспорте.

Кей выбрал байк.

Последние, кого встретили сегодня из пестрой байкерской братии Кей и Кока-Лола, оказались несколько обкуренных парней и девчонок, на дюжине мощных японцев догнавших неторопливо рассекавшего ХаДэ. Бесшабашная компания поравнялась с Харлеем и дружно заорала, приветствуя «братьев по трассе». Кей не обратил бы на них внимания, если бы не пассажир в коляске. Обыкновенный с виду, в нахлобученном на голову шлемаке, он сидел неустойчиво, неуверенно раскачиваясь, словно не определил, держаться ему за ручку или плюнуть на все и вылететь из люльки на первом же крутом повороте. Черный комбинезон навевал мрачные мысли, которые подтвердились, когда Кей остановился и перебросился парой слов с вожаком группы.

Пока еще крепкий парень, с крупными чертами лица, в кожаном шлемаке и с красно-черной банданой, наверченной на рукав, с неожиданной кликухой Баянист, охотно покинул байк и вместе с Кеем направился к люльке. Остальные окружили Кока-Лолу и завели обычный треп ни о чем. Девушка внимательно рассматривала неожиданных собеседников. Постепенно выражение ее лица менялось. Она напряглась и несколько раз оглянулась на Кея. Тот стоял рядом с люлькой и наблюдал за Баянистом, снимавшим шлем с головы не сопротивлявшегося бесцеремонному обращению пассажира, которому все равно, что с ним проделывают.

Естественно, покойникам жизнь на поверхности земли по барабану. То, что перед ним покойник, Кей понял сразу. Он еще не завонял, но только по причине того, что мертвеца обдувал свежий встречный воздух, а помер он, если наркоши колючие не врут, только сегодня утром. Изможденное лицо наркомана с широко открытыми глазами уставилось на Кея, у которого раздраженно дернулся уголок рта.

Он обернулся к Кока-Лоле и прислушался к занятному диалогу, завязавшемуся между его девушкой и тонконогой выцветшей девицей, прислонившейся к одному из ребят. Хилыми ручками она обхватила большого плюшевого мишку.

— На фига тебе медведь?

— Там котики.

— Что?

— Наркотики, — не выдержал Кей.

Ему знаком этот странный жаргон. Кока-Лола встрепенулась.

— А какие?

— Хуана.

— ??

— Марихуана, — пояснил приятель худосочной Медведицы.

— Она что, всегда говорит только второй половиной слов? — Кока-Лола бросила свирепый взгляд на несчастную девочку, не понимая, что той жить осталось совсем недолго. Скоро она споткнется о порог и полетит в вечность.

— Проверь, милая.

Окружающие не прислушивались, занятые набиванием косяков.

— Эй, наркоша, ты так треплешься всегда?

— Гда, — слабо улыбнулась наркоша.

Кей вмешался, растолкав кружок наркоманов вокруг несказанно обрадовавшейся его возвращению Кока-Лолы, над которой зависло и росло облако с неповторимым запахом сенсимильи, бухнулся в седло и рванул с места, постаравшись уйти на поворот до того, как его снова нагонит компания обдолбанных мотоширял.