Николай Романов - Байкеры

Трибунал подождал, пока толстый Свистун опустит голову, и ударил его носком ботинка по переносице. Аларих тупо стоял над поверженным врагом, который теперь не встанет даже на счет «двести шестьдесят три». Вторник направился к Трибуналу, оставив своего противника ворочаться на асфальте и стонать, обхватив голову руками. Подтащив Свистуна к байку, Капеллан просунул его руку в вилку и ударил сверху ногой в плечо.

Отчетливо хрустнула расщепленная кость. В толпе блевали слабонервные девицы.

Собрав в чей-то шлемак золотые цепи, перстни, браслеты, именные свистки и всю наличность, найденную на Свистунах, Бешеные отвезли добычу на бензоколонку.

Стая встречала рассвет на Лысой горе. Бешеные уселись рядком на обрыве, свесив ноги, попивая остуженное в пруду пиво и наслаждаясь видом встающего над Городом солнца.

Следующие сутки Вселенная провела без Кея.

Он спал.

Позвонила бывшая жена и потребовала срочно приехать. Что-то случилось с детьми.

Кей бродил по квартире в поисках перчаток. Разумеется, можно взять эти, с его, Кея, тисненой монограммой. Но, во-первых, они уже постыдно протерты до дыр, а во-вторых, не зря же он выложил сотню за новую пару с кнопками в виде головы дракона.

Да где же они, мать их…?

Ага! Кей отодвинул от стены стопку журналов «VQ» и вытащил перчатки.

Интересно, как они там оказались?

— Урал! Тишина.

Кей сменил тактику.

— Уралушка, пожалуйста, подойдите!

Из кухни нехотя показался здоровенный черный пес. Выйдя в коридор, он уселся на задние лапы, так и не приблизившись к Кею. Умное четвероногое сообразило, что Кей уходит и его с собой не берет. Вздохнув, Кей понял, что по возвращении обнаружит какую-нибудь вещь разодранной в клочья.

Урал получил имя в честь мотоцикла за тяжелый характер и отечественное происхождение. Животное родилось во дворе, за старыми гаражами, между горой мусора и проржавевшим насквозь кузовом древнего «Опеля». Кей успел спасти щенка, к которому уже подбирались подростки, до этого успевшие повесить на столбах для просушки белья родных братьев и сестер Урала. Детям нравилось смотреть, как младенцы корчатся, задыхаясь в петле, царапая воздух миниатюрными лапками и высовывая розовые язычки.

Пес оказался злопамятным. Пока он рос в спартанских условиях квартиры Кея, это не так бросалось в глаза. Маленьким он ездил с Кеем в рюкзаке, за спиной хозяина. Повзрослев, научился мчаться по тротуару вслед за байком. Кей без опаски оставлял байк у подъезда собственного дома и на целый день зависал в соседней пивной с кем-нибудь из Бешеных. Урал охранял дорогое железо с неистовостью монгольского воина, обороняющего шатер Чингисхана. Детям во дворе он объявил вендетту, мстя за убийство близких родственников. Кей только вздыхал, оплачивая очередные джинсы подросткового размера. Справку о прививке пса от бешенства Кей вставил в красивую рамочку и повесил в коридоре, предъявляя по первому требованию багровых от ярости мамаш. В милицию на Кея не жаловались, но, когда он выводил пса, двор моментально пустел.

Кей вздохнул, подошел к собаке и потрепал по шее. Урал даже не сдвинулся с места, обиженно воротя морду.

Кей задержался у дверей, копаясь в карманах и проверяя, на месте ли ключи. Со стены на него смотрела его собственная фотография — напоминание о днях, проведенных с замечательной фотографиней. Девушка прилетела в Город из Европы в поисках экзотических сюжетов для иллюстрированного журнала.

Как ее звали? Ах да, Стелла… В ней действительно было нечто звездное. Наверное поэтому они быстро расстались. Двум звездам сложно ужиться. На память о себе Стелла оставила эту фотографию (Кей лежит на ХаДэ, задрав ноги на руль и скрестив руки на майке с надписью «Remember Hollister»). Еще она оставила послание на итальянском, написанное фломастером на обоях в спальне, над кроватью. Кей не утомлял себя переводом, а поспешил закрасить слова эмалевой краской из баллончика и напился. Он боялся прочесть нечто такое, что могло бы заставить его изменить жизнь.

Вот и гараж. А в нем — ХаДэ. Или: Фэт Бой, Толстячок, как назвал его родной папа-завод в далеком американском городе со смешным девчачьим названием Милуоки.

«Харлей-Дэвидсон», ХаДэ — так Кей именовал смысл своей жизни и главное сокровище, ценность которого не шла ни в какое сравнение ни с чем в мире. Переделанный, подогнанный, настроенный и облагороженный.

В разговоре с байком Кей всегда обращался к нему на «вы». Кей уверен, что ХаДэ — живое существо. Живее многих двуногих.