Владимир Киселёв: Атомное предупреждение

Она тогда была акушеркой, женщиной, которая втыкала в землю заступ на своем огороде за домом и, едва помыв руки, отправлялась к какой-нибудь роженице; акушеркой она оставалась и сейчас, и огород за домом был тот же, но заступ в землю уже вонзала Иветт перед тем, как уйти в лицей, где она преподает химию.

Кто знает, как бы сложилась моя жизнь, если бы я поступил правильно, если бы не сумел совладать с этим жжением под пупком и вернулся бы к ним назад. Может быть, это я преподавал бы в лицее химию, деля свое время между огородом и лицейским химическим кабинетом, потому что я тоже химик, но других, так сказать, масштабов: я директор института, академик, известный в ученых кругах далеко за пределами Франции, в общем, как говорит моя младшая дочка, «важная персона». И муж Иветт, которого, по-моему, только я называю господином Леннеком, а все, несмотря на усы, зовут просто Жаном-Люком, пытается держаться со мной, как с равным, но сам он не чувствует себя равным, и поэтому разговаривать с ним сущее наказание. Впрочем, возможно, я его вполне заслужил, особенно если учесть что ему, несомненно, известна история моих отношений с Иветт.

– А теперь, – сипло сказал господин Леннек, заглядывая в путеводитель, – мы пойдем посмотрим выдающееся произведение бретонского зодчества – церковь Сент-Мелен, построенную в 1715 году на месте значительно большей каменной церкви 1086 года.

– Хорошо, – сразу согласился я, хотя эту церковь мне бы хотелось посмотреть без них, одному. Меня интересовал отнюдь не этот казус, что меньшую церковь построили на месте большей, а в принципе, наверное, следовало поступать наоборот. Просто я уже видел эту церковь. Я пробирался к ней от побережья, раненый, через какое-то кладбище, и тогда она мне показалась похожей на громадный танк, который ползет с горы вниз на меня. Впрочем, современная физика, а особенно производные от кибернетики науки, вроде семиотики или структуралистики, приучили нас к мысли о том, что многое зависит от точки зрения и состояния наблюдателя. Мне хотелось пробраться к церкви Сент-Мелен по тому же самому пути, если только я сумею его отыскать.

Я сказал, что я тут, так сказать, турист, а у них, наверное, свои дела, что дальше я с помощью путеводителя сумею и сам разобраться в красотах бретонского зодчества. К моему удивлению, и Иветт и ее муж господин Леннек неожиданно легко со мной согласились, взяв с меня слово, что я не опоздаю к обеду. Правда, Жюстин, соблазнившись возможностью оттянуть время, когда придется сесть за уроки, попробовала было увязаться за мной, но я решительно воспротивился, напомнив о близких экзаменах и позолотив пилюлю обещанием устроить вечером соревнование – кто съест больше мороженого.

Жюстин улыбнулась в ответ благодарно и растроганно, я бы сказал, даже как-то неадекватно тому удовольствию, которое следовало из моего обещания.

Это со мной уже не в первый раз. В последнее время люди стали как-то словно добрее, внимательнее друг к другу, снисходительнее к промахам. Может быть, это объясняется тем, что постепенное повышение общего жизненного уровня дало такой скачок в области человеческих отношений. А может быть, дело просто во мне, в точке зрения наблюдателя и в его состоянии.

То ли потому, что я не нашел точки, с которой смотрел когда-то на церковь Сент-Мелен, то ли потому, что я был другим, но ничего похожего на танк в этой церкви я теперь не заметил. Я доверился тропинке, но, вероятно, протоптана она была местными мальчишками, мало подходила для моего возраста, потому что круто вела вверх по глинистому склону, и в глине я заметил какие-то кости. Мне показалось даже, что это человеческие ребра, – ведь тут и прежде было кладбище, и хоронить на нем людей начали никак не позже 1086 года, когда здесь была вошедшая в путеводитель большая каменная церковь.

Затем я выбрался на это кладбище с неровными гранитными плитами над старыми могилами. Я продолжал путь по тропинке над обрывом, и вдруг слева я заметил, что у одной из могил свежая глина и в ней словно что-то шевелится.

Я подошел, заглянул в яму, которая уходила как-то вбок, и увидел, что в земле медленно движется странное существо, которое, как мне показалось, что-то жует грязным ртом. Мне трудно описать это существо, так как оно было в земле. Больше всего оно напоминало человеческий зародыш, каким его изображают в книгах по анатомии или какими их для чего-то держат в банках со спиртом. Но оно было больше, пожалуй, с метр в длину. Кожа грязно-серого цвета была запачкана землей, глаз не было видно, а челюсти шевелились.