Владимир Кунин - Толчок восемь баллов

— Я очень рада — за тебя, за папу, за сборную, за Израиль, — бормочет Нина Елизаровна, приметывая заплату к пододеяльнику.

— Ладно! Все! Целую. До послезавтра. Передам! Привет, — говорит Настя и кладет трубку.

Тут же снова звонит телефон. Утеряв бдительность, Настя автоматически поднимает трубку:

— Алло! — Лицо ее принимает жесткое, безразличное выражение, голос становится мерзко-металлическим: — Меня нет дома. Я на дискотеке. Вернусь поздно. И прошу мне не звонить. Вообще никогда.

И Настя снова укладывается на диван.

— Ты с ним поссорилась? — осторожно спрашивает Нина Елизаровна.

— Мамуленька, разбирайся со своими делами, — покровительственно советует ей Настя. — Я смотрю, у тебя их невпроворот. А я уж как-нибудь сама. Договорились? И переключи, пожалуйста, на Бабушкину программу. Там уже началось.

Нина Елизаровна покорно встает и включает «Спокойной ночи, малыши». И снова садится за швейную машинку.

— И сдвинься в сторону, а то Бабушке из-за тебя ни хрена не видно, — говорит ей Настя и погружается в изучение журнала.

Часам к двенадцати ночи Лида подходит к дому. У подъезда стоит Мишка с перевязанной головой. Лида в испуге шарахается, но тут же узнает его.

— Господи, как ты меня напугал!.. Миша, что с тобой?

— Да так, — криво усмехается Мишка. — Лидия Александровна, вы не могли бы…

— Я не Александровна, а Викторовна.

— Но вы же сестра Насти?..

— Да. И тем не менее я — Викторовна.

— А она Александровна… — ничего не понимает Мишка.

— Это у нас такое маленькое семейное хобби — каждому свое отчество, — улыбается Лида.

Когда Лида осторожно входит в совершенно темную квартиру, Нина Елизаровна говорит ей со своего дивана сонным голосом:

— Доченька… Там в кухне — все на столе. Покушай, детка.

— Спасибо, мамуля.

Лида тихо пробирается к Настиной раскладушке, опускается на корточки и трогает Настю за плечо:

— Настюхочка… Там Мишка внизу. Просит тебя на секунду выйти.

Настя открывает глаза, свешивается с раскладушки и заглядывает под стол, чтобы убедиться, спит мать на своем диване или нет.

И тихо говорит Лиде:

— Лидуня, если тебе не трудно, спустись к нему и пошли его… — Настя берет Лиду за воротник, притягивает к себе вплотную и что-то шепчет ей на ухо.

— Что?! Что ты сказала?! — в ужасе отшатывается Лида. И тогда Настя достаточно громко повторяет:

— Я сказала, чтобы он пошел…

Нина Елизаровна на своем диване зажмуривается и зажимает уши руками.

На светящемся будильнике два часа ночи. Не спит Нина Елизаровна. Уткнулась глазами в спинку дивана…

Настя не спит на своей раскладушке. Смотрит в закрытую дверь Бабушкиной комнаты, злобно вытирает взрослые слезы с детского лица.

В маленькой комнате все ворочается и ворочается с боку на бок Лида. Тоже никак не может уснуть…

Да и Бабушка — неподвижная, немая, почти не дышащая — вонзила открытые немигающие глаза в потолок, на котором вздрагивает отблеск уличного фонаря.

И всплывают в остатках Бабушкиной памяти ее постоянные беззвучные черно-белые видения…

…Тогда, в сорок девятом, она проснулась от звука подъехавших к дому машин. Тихо выскользнула из широченной постели, где на второй подушке сладко посапывал Друг, метнулась к окну и увидела «эмку» и «воронок» у подъезда…

…Потом трясущемуся, растерянному Другу его помощник предъявлял ордер на арест, а еще один подавал Бабушке уже заранее заготовленные листы протоколов, и она, сидя за туалетным столиком в ночной рубашке, подписывала их с одной и другой стороны. Друг увидел, что Бабушка подписывает протоколы, закричал, забился в истерике, упал на колени, подполз к ней, стал целовать ей ноги, рыдая и умоляя не подписывать эти страшные листы.

А Бабушка, боясь поднять на него глаза, поджимала босые ноги под банкетку и ставила одну подпись за другой…

Помощник дал знак увести Друга. И когда дверь за ними захлопнулась, он подошел к Бабушке, намотал ее длинные волосы на правую руку, а левой стал расстегивать ширинку своих форменных галифе…

В день Бабушкиного рождения утро, как всегда, началось с дикой суматохи: уже готовая к выходу из дома Лида мечется по квартире.

— Где мои перчатки? Мама, ты не видела моих перчаток? Бабушка, с днем рождения! Прости меня, миленькая… Голова кругом… Ну где же мои перчатки?!

Нина Елизаровна вынимает Лидины вещи из шкафа, стопкой складывает их на диван.