Димфна Кьюсак - Скажи смерти «нет!»

Он был слишком хорошо знаком со всеми этими грубоватыми и скучными увеселениями и был сыт ими по горло. Можно, конечно, было поехать в казармы и лечь спать пораньше, но самая мысль эта показалась ему отвратительной. Так он и стоял в нерешительности в суетливой толпе перед указательными стрелками, размышляя, пойти ему в вокзальное кафе поужинать, отправиться в солдатскую гостиницу или заскочить к Джэн домой, чтобы потолковать там с Дорин. Джэн дала ему записку для Дорин. Так можно тоже было убить вечер. К тому же надо познакомиться с ней сейчас поближе: Дорин хорошая девка, настоящий товарищ.

Он еще раз обдумал все это. Нет, ни в казарму, ни в гостиницу идти не хочется, а Дорин, может быть, занята сегодня вечером. Он смотрел на указатель и лениво думал; не взять ли ему на несколько дней отпуск и не съездить ли домой? Здесь все уже здорово опостылело, а там он хоть занят будет. Там его будет изнурять тяжелая работа, и он не будет так беспокойно метаться по ночам. Там он хоть им пользу принесет какую-нибудь, да и на него эти поездки домой всегда хорошо действуют. А при теперешней нехватке рабочих рук старик будет рад, коли он хоть на несколько дней заглянет. Во всяком случае, это будет в тысячу раз лучше, чем бессмысленно толочься в лагерях да гостиницах, — к добру это не приведет.

— Только не говорите, что вы снова уезжаете ночным поездом.

Голос так неожиданно прозвучал у него за спиной, что ему среди его мрачных размышлений показалось, будто у него за спиной раздался выстрел. Он обернулся и увидел девушку, с которой он пил чай в станционном буфете в Орандже несколько месяцев назад.

Кажется, целая вечность прошла с тех пор. Она выглядела немножко другой, более городской и еще более возбуждающе привлекательной в своей меховой шубке и меховой шапочке, надвинутой на темные волосы.

Он улыбнулся:

— По правде говоря, об этом я как раз и подумывал.

— Ну что за человек! Вы как будто все время куда-то уезжаете или откуда-то приезжаете.

— Вы не лишены наблюдательности.

— Безусловно. А вы сейчас похожи на бродягу, который под дождем протопал всю дорогу от Центральной Австралии и сейчас ищет, где бы ему обогреться у костра.

— Да вы просто ясновидящая.

— Так у меня бабка была колдунья.

— А-а, значит, наследственное.

«Что за девушка! — думал Барт. — Чуть не каждый проходящий мимо мужчина с восхищением задерживает на ней взгляд».

— Вы уезжаете ночным поездом?

— Нет.

— Нет? — Она сдвинула брови и, наклонив голову, искоса взглянула на него. — Куда-нибудь собираетесь?

— Да вот хотел в казармы податься, но теперь, раз уж вас встретил, мог бы отложить.

— Хорошо, — ее обтянутая перчаткой рука взяла его под руку. — А я только что проводила мужа. Он уехал всего на две недели, к сожалению, но из-за этого такой шум поднял и столько было сборов, будто он отправляется на Южный полюс. Так что у нас поужинать просто времени не хватило, и теперь я умираю с голоду.

Глаза ее лукаво сверкнули.

— И если вы действительно так голодны, как это кажется со стороны…

— В два раза голоднее.

— Хорошо. Я знаю возле Кросса одно местечко, где по-настоящему прилично кормят, а в Сиднее, да еще воскресным вечером, это просто редкость.

Он колебался. Она заметила его минутное замешательство, и ее рука легонько сжала его руку.

— Понятно, вы оставили дома бумажник или просто до получки еще далеко, но вы не беспокойтесь об этом. Муж всегда оставляет мне кучу денег…

— Еще бы! — сказал он вдруг с внезапной злобой.

— Ну, не вздумайте упираться сейчас, когда я могу в любую минуту помереть от голода и упасть на мостовую.

— Не думаете же вы…

— Дорогой мой, я никогда не думаю. Но если вам будет легче и если вы еще не оправились от этого приступа рыцарства, то я скажу, что мой муж заработал эти деньги на черном рынке, когда вы в джунглях на животе ползали, так что эти деньги по праву вам принадлежат. Ну пошли же, и давайте возьмем такси.

— Давайте.

Он повернулся и, ведя ее через вокзальную толпу, почувствовал, что гнетущее состояние, навеянное мыслями об одиноком ужине в кафе и картах в солдатском клубе, рассеивается. Такси, развернувшись по кругу, подкатило к платформе.

— Скорей, скорей, — заторопил он ее, переходя на бег, — а то кто-нибудь перехватит!

Смеясь, они опустились на сиденье такси, и она назвала шоферу адрес кафе. Барт взглянул на нее сбоку. Он не особенно хорошо разбирался в женских туалетах, но все-таки понял, что одета она по моде и что у нее есть свой стиль. И он понял также, что эта меховая шубка обошлась ее спекулянту мужу в добрую тысячу. Он видел такие в Токио, где япошки старались сбыть их подороже, и некоторые ребята, особенно летчики, покупали их, а потом летели на юг и там продавали на черном рынке втридорога. На черном рынке или не на черном рынке купил ее муж эту шубу, все равно она обошлась ему в добрую тысячу. Уж за это он может поручиться. Она выглядела старше, чем в прошлый раз, волосы ее были уложены под меховой шапочкой и открывали линию шеи и маленькие прижатые к голове ушки, в мочках которых сверкали бриллиантовые серьги. Элегантно, ничего не скажешь.